Воробышек
Одно бы сердце отстоять –
Уже есть смысл жить –
Из чьей-то жизни боль убрать –
Хотя бы облегчить –
Птенца, что выпал из гнезда,
Обратно положить –
Уже есть смысл жить.
Эмили Дикинсон
Чуть позже, когда яркое утреннее солнце осветило комнату своими золотыми лучами, Настя растолкала уснувшего, наконец, разбойника.
– Эливерт! Эл! Вставай! Ехать пора!
Тот с трудом открыл глаза, сел на постели, негромко постанывая и держась за голову, потёр лицо и в недоумении обвёл рассеянным взглядом комнату.
Романова сочувственно протянула ему кружку воды.
Эливерт залпом выпил и вновь оглядел комнату.
– Риланн зовёт на завтрак! – пояснила Настя, так как атаман, кажется, не совсем понимал, с какой целью его покой потревожили.
Народ, так и не дождавшись дальнейшего развития событий, обещавшего жёсткую драку, брызги крови, спецэффекты с поломкой мебели, и, возможно, даже поножовщину, разочарованно вернулся к своим делам.Застучала глухо посуда, хозяин вернулся дремать за стойку, засуетились служанки, так как с каждой минутой посетителей становилось всё больше. Постояльцы – и те, кого ждал долгий путь, и те, кто собирался задержаться в Берфеле ещё несколько дней – спускались к завтраку.Некоторые приходили с улицы. Настя видела их, так как сидела напротив входной двери. В трактире стало шумно и многолюдно. Служанки проносились меж столами, как юркие белочки. Риланн, бывшая в их числе, ещё пару раз на бегу улыбнулась Эливерту, но подойти поболтать было совсем некогда.Грозный Кед-хейл всё не мог уняться и что-то сердито бормотал в своём углу, чем, очевидно, достал уже даже своих приятелей, потому что седой старик в очередной раз велел ему прекратить свои ребяческие выхо
– Я тебе не ребёнок! Граю вон сказки свои рассказывай, а я все твои воровские байки наизусть знаю!– Эту не знаешь! – не унимался разбойник. – Сюжет у неё не хуже тех душещипательных баллад, что слагают бродячие менестрели. Только вот рассказчик из меня никудышный! Пафосных сравнений и поэтических образов зря не ждите!Ну, так вот… В некой земле владетельной, в небольшом, но славном городке, на берегу Великого озера, жили-были два семейства. Не знатных, не богатых, но весьма благопристойных и уважаемых. Жили по соседству, и отношения у них складывались добрые, я бы даже сказал, дружеские. В одном доме подрастала дочь-красавица, звали её Вириян; в другом – единственный сын, молодец да удалец, по имени Давмир.Жили-были, не тужили. Родители на детей своих нарадоваться не могли, а те, с самого детства, что брат с сестрой – как говорится, не разлей вода! Дразнили их: «Тили-тили-тесто – жених да нев
– Здесь! – объявила Граю, восседавшая верхом на серой кляче.Она почти терялась среди дорожных тюков и напоминала Насте погонщика верблюда, что ведёт из дальних краёв караван с богатыми дарами. Может быть, дело и не в сумках, а в самой смуглой замарашке-наезднице. Цвет её кожи немногим уступал восточным погонщикам, словно пески Сахары оставили на ней свой след. Впрочем, бесцветное и безымянное животное, которым девочка верховодила, в росте верблюду явно уступало. Эливерт, подверженный непреодолимой страсти давать всему живому и неживому клички и ярлыки, звал эту неказистую лошадку просто «Мышь». Но Граю, кажется, не смущал непрезентабельный вид её транспортного средства.Теперь, покинув трактир, девочка уже не казалась такой испуганной и дикой. Она улыбалась счастливо и горделиво, чувствуя себя в безопасности в обществе атамана и его спутников. Серые глаза её сияли, как праздничный фейерверк, и осанку она старалась держать, как у настоящей благо
– Завтра к обеду будем в Сальваре!Эливерт уселся подле Граю, вытянул ноги поближе к костру и, заботливо укутав девочку плащом, наконец, устало облокотился на лежавшее рядом седло.– Так-то, Воробышек, завтра увидишь эрру Вириян! А нынче, делать нечего, придётся в лесу ночевать.Граю согласно кивнула, старательно дуя в плошку с кашей, ещё горячей, прямо с костра.Настя бухнулась на землю рядом с Эливертом, поджала ноги по-турецки, положила рядом свой сияющий в ночи клинок – лёгкую, изящную, опасную игрушку, некогда подаренную ей расщедрившимся атаманом лэрианорской вольницы. Зелёные глаза Насти сверкали хищным блеском, на лице горел нежный румянец, и рыжие локоны, струясь по плечам, пылали в отблесках костра ярче алых языков племени. Романова была взволнованна, взбудоражена и дышала часто, как после долгого бега (вернее, после долгой тренировки).Эливерт слов на ветер не бросал. Он пообещал научить Настю сражаться, но девушка не п
Высоко-высоко, в заоблачных далях, на тёмном бархате небес мерцали огоньки звёзд. Ночь была тихой, небо чистым, и Настя глядела на сияние алмазных узоров над головой. Почти полная луна, огромная, пугающая и прекрасная, плыла в вышине, словно серебряная ладья. Иногда обрывки дымчатой паутины облаков набегали на неё, и тогда казалось, что она колышется в воздушных волнах, раскачиваясь в сияющей сети звёздного гамака. Ночной лес был полон едва различимых звуков, но они не мешали, а гармонично вплетались в завораживающую картину летней ночи. И потому Насте чудилось, будто мир вокруг застыл в немой тишине, сонной, обволакивающей, нарушаемой только робким плеском ручья неподалёку, тихим треском огня и баюкающим, как мурлыканье кота, голосом Эливерта.«Ха! Кто бы мог подумать, что язвительный голос разбойника может усыплять, убаюкивать?»Анастасия лежала, закинув руки под голову. Пламя отбрасывало рыжие всполохи на её лицо. Она глядела в распахнутое настежь звёздн
– Эрра! Эрра Дэини! Проснись! – жалобно пропищала девочка, тормоша Романову за плечо.Настя, вырванная из сна столь бесцеремонным образом, не сразу поняла, в чём дело.– Что случилось, Граю? – испугалась Настя, с трудом разлепляя налившиеся свинцом веки.– Ничего. Мне просто надо… – девочка нерешительно замялась.– Что?Настя зевнула так широко, что всерьёз испугалась за свою челюсть. Силуэт Граю расплывался в туманной дымке. Глаза упорно закрывались, словно на каждой ресничке висело по килограммовой гирьке.– Чего надо? Граю, что случилось?– Ничего, – снова пропищала та себе под нос с привычным виноватым видом. – Мне просто надо, ну… надо…Настя тряхнула головой, изо всех сил пытаясь собраться с мыслями и сообразить, чего же надо от неё этой девчонке в три часа ночи… Но в голове был абсолютный вакуум. Сонная трясина поглотила всё мыс
Дорога, петляя между холмов, сбежала прытким ручейком в изумрудную низину, утопавшую в пышных летних порослях разнотравья. От смеси цветочных запахов слегка кружилась голова. Более тёмными, густыми оттенками зелени выделялись на фоне бескрайних лугов яркие пятнышки кустарников и небольших лесных околков.Бабочки, пчелы и куда более неприятные насекомые деловито сновали в воздухе, проносясь временами у самого лица или возмущённо жужжа в ухо.Окрестности просматривались на много километров вокруг.«Не километров, а рильинов! – мысленно поправила себя Настя. – Раз уж влипла в такую историю, то надо учиться не только говорить, но и думать по-кирлийски!»На ярком ковре лугов вырисовывались крошечные домишки разбросанных неподалёку деревенек и хуторов. Издали они казались совсем игрушечными, сказочными. Сдавалось, что жить в таких домишках должны не люди, а ватага добродушных гостеприимных хоббитов или любезных улыбчивых гномиков.
– Здесь! – сказал Эливерт, попридержав Ворона.Широкая и (наконец-то, к великому удовольствию Насти!) немноголюдная улочка привела их к красивой ухоженной усадьбе. Дом портнихи не отличался той роскошью и помпезностью, которая, как успела заметить Романова, была присуща особнякам купцов и зажиточных горожан, но выглядел он просто потрясающе: сложенный из белого камня, с добротной крышей, застеклёнными окнами и резными наличниками.Садик обнесён невысоким кованым заборчиком с растительным орнаментом. Тёмные ветви чугунной лозы переплетались с живыми лианами, обвивавшими забор. Под окнами цвели аккуратно подстриженные декоративные кустарники, вроде белой сирени или жасмина. Дальше за домом тянулись к небу деревья повыше. Судя по мощным зелёным кронам, внутри усадьбы раскинулся прекрасный фруктовый сад.Попасть во двор можно было через добротные ворота, совершенно новенькие, ещё пахнущие древесной смолой. Над ними высилась долговязая жердь колодца-журав
Когда они возвратились в зал для торжеств, праздник был в самом разгаре. Пьяные, сытые и счастливые гости кружились в танце, смеялись, любезничали и не забывали об угощениях.Настя не могла судить их за это, ведь они не знали о том, что где-то на Побережье притаилось зло, способное разрушить их мир и лишить их и балов, и радости, и угощений, и даже жизни. Но после того, что узнала Рыжая, этот бал вдруг показался ей странным и нелепым, как пир во время чумы.Эл любезно предложил всем ещё по бокалу, а потом утащил её танцевать. Но прежний азарт и бесшабашная хулиганская радость ушли безвозвратно.Вот уже третью балладу подряд они скользили в танце, слившись с потоком гостей, но мысли и чувства Романовой были далеки от празднества. Да и Эливерт, судя по всему, витал где-то за пределами Жемчужных Садов.В зале стало душно от сотен свечей, разгорячённых тел и яств на столах. И даже гирлянды благоухающих цветов и тысячи ароматов сада не могли перебить неприятну
Настя не понимала саму себя. Что-то случилось с ней в этот чудесный вечер. С тех пор как она оказалась в Долине Ветров она была совершенно счастлива – довольна каждым днём, что повторял предыдущий, но, в то же время, всегда приносил нечто новое. У неё были надёжные друзья, бесконечная паутина дорог, свобода, ветер в лицо и ощущение истинности жизни. Ей не хотелось ничего большего!И вдруг, в одно мгновение, спокойствие и мир исчезли из души, словно ураганный порыв ветра поднял бурю на безмятежной глади вод. И теперь (О, она была уверена в этом!) не знать ей тишины, не знать покоя! Насте стало страшно – прежде она всегда умела держать себя в руках, привыкла доверять сердцу и разуму, но сегодня! Эта странная дрожь… О, как же её побороть!Она осторожно высвободила руку из жаркой ладони Эливерта.– Что с тобой, мой сладкий сахар? – заботливо поинтересовался атаман.– Я выйду на воздух. Здесь так душно! Просто мне нужно под
Лиэлид улыбнулась тепло и солнечно, так что на душе стало легко и светло, как погожим летним днём, после тёплого ливня, когда весь мир сияет бриллиантами капель, и радуга горит в небесах волшебным многоцветьем.– Прошу простить меня за то, что уделяю вам так мало внимания, мои дорогие гости! Надеюсь, вам приятен сегодняшний вечер, и вы не скучаете?– Прекрасный праздник, миледи! Да и как может быть иначе?! В Вашем доме по-другому не бывает! – поклонился Наир.– Да, общество, как всегда, тошнотворное, зато вино и жратва отменные, миледи! – прикладываясь к бокалу, нагло заявил Эливерт, но хозяйка оставила без внимания очередную порцию его «желчи».– Позволю себе ненадолго похитить вашу спутницу! – ласково улыбнулась Лиэлид, беря Настю под руку. – Сейчас настало время для самого важного и таинственного события праздничной ночи! Загадочный ритуал – танец во славу Великой
– Ну, довольно! Давай передохнём! – предложил Эливерт некоторое время спустя, отводя Настю в сторонку, на то самое место, откуда они ранее вели наблюдение за гостями Лиэлид. – Ты восхитительно танцуешь, дорогая!– Начинаю всерьёз подозревать, что цель твоей обходительности не развлечь меня, а соблазнить, бесценный мой друг! – продолжая игру, рассмеялась Настя, принимая из рук разбойника бокал вина, ловко подхваченный им у очередного пробегавшего мимо слуги.– В твоих подозрениях есть немалая доля правды, ненаглядная моя! Не стану скрывать, я не отказался бы от такого подарка судьбы. Но боюсь, что мне уготована иная участь! Ты – крепкий орешек, Рыжая! Посему, быть нам друзьями, и не более…– Лично я на иное и не претендую, дорогой!Их хрустальные бокалы встретились, наполнив воздух вокруг тонким звоном.– Позвольте вас побеспокоить! – окликнул их Иридион.Рядом с эстийцем крас
– Милорд Корви! Счастлив, безмерно счастлив встрече с Вами! Так приятно видеть здесь столь значительную фигуру, столь уважаемого и достойного человека! Как Вам удалось вырваться из столицы? Я слыхал, что король не может и дня обойтись без Ваших советов, – с самым искренним восхищением и интересом обратился Эливерт к подошедшему коротышке.– Его Величество, в самом деле, умеет ценить мой ум и преданность, но иногда и великим мира сего полагается отдых. Прекрасный праздник, не так ли?– Согласен с Вами полностью, милорд Корви! На Ваших плечах лежит такая ответственность! Шутка ли, Королевский Совет?– Я вижу, Вы хорошо осведомлены обо мне! Прошу меня простить, но не могу похвастать тем же, милорд… – протянул неприятный тип.– Милорд Элиол! – поспешно поклонился Эливерт. – Это я прошу меня простить! Такая персона, как Вы, не должна забивать свою светлую голову запоминанием столь незначительных имён
В зале для торжеств уже собралось немало именитых гостей миледи Лиэлид.Пришлось разжать руки и разъединиться. Наир пошёл вперёд, Эл держался рядом с Настей. Время от времени им приходилось отвечать лёгким поклоном на приветственные кивки собравшихся и их любезные, но несколько фальшивые, улыбки.– О, Дэини, чуть не позабыл… – нагнувшись ближе к Рыжей, быстро зашептал Эливерт, – твоя легенда… Мы так и не придумали, что ты станешь отвечать на вопросы, когда эти напыщенные слюнтяи и высокорождённые кукушки заинтересуются твоей биографией. Имя можно оставить – миледи Анастэйсия Дэини из Рассии – звучит вполне по-дворянски!– Из России! – поправила мимоходом Романова.– Какая собачья разница? – огрызнулся разбойник.– Разница в одной букве и ударении, – спокойно пояснила девушка, ответив изысканным поклоном на вежливую улыбку молодого симпатичного юноши, стоявшего рядом с м
Фея явилась не во сне, а наяву! При свете дня. Вернее – утром, к завтраку.Причём, оказалась мужского пола! Да ещё и не одна, а в количестве двух штук, и, надо заметить, хорошо знакомых Насте.Пробудившись от сладких сновидений, Настасья вышла на балкон встретить раннее солнышко и полюбоваться на утренний сад, умытый сияющим жемчугом росы. Памятуя, что её лёгкий наряд не придётся ко двору миледи Лиэлид, а золотое платье желая попридержать до вечера, Настя решила не покидать своих покоев. Тем более, за жизнью обитателей замка можно было наблюдать и с балкона. Пожалуй, так даже удобнее!Вскоре появилась неугомонная Аленика, поведала, что гости уже полностью собрались, что вскоре начнутся последние хлопотные приготовления к празднику, а сам бал состоится вечером, ближе к закату. Она пообещала немедленно позаботиться о завтраке миледи Дэини и, заправив постель, несмотря на протест по этому поводу со стороны Романовой, тут же вновь убежала в неизвестном направл
Бал Девяти ЗвёздМне нравится, что Вы больны не мной,Мне нравится, что я больна не Вами,Что никогда тяжёлый шар земнойНе уплывёт под нашими ногами.Мне нравится, что можно быть смешной –Распущенной – и не играть словами,И не краснеть удушливой волной,Слегка соприкоснувшись рукавами……Спасибо Вам и сердцем и рукойЗа то, что Вы меня – не зная сами! –Так любите: за мой ночной покой,За редкость встреч закатными часами,За наши не-гулянья под луной,За солнце, не у нас над головами, –За то, что Вы больны – увы!– не мной,За то, что я больна – увы! – не Вами!Марина Цветаева.Настя нежилась в ароматной ванне. По поверхнос
Первым медленно тащившийся по дороге обоз заметил Наир. Как – оставалось только гадать! Насте, к примеру, пришлось долго присматриваться, прежде чем она заметила едва различимое пятнышко неопределённой формы на горизонте, хотя на слабое зрение никогда не жаловалась.Впрочем, у лэгиарна взор был, что у сокола в поднебесье – куда с таким тягаться! У «детей ветра» иное восприятие мира и чувства сверхчеловеческие! Это Анастасия поняла ещё в тот раз, когда Наир учуял дым пожарища неподалёку от Креорана, а они – самоуверенные людишки – дружно подняли его на смех. Теперь он разглядел обоз на безлюдной пустоши.Насте в последнее время начинало казаться, что, кроме них самих, в Кирлии больше никто никуда не путешествует. Стоит приехать в какой-нибудь городок или деревеньку – люди там как муравьи кишат, а на дорогах – безлюдье, ни одного конного аль пешего не встретишь!«Может, в самом деле, из своих «