Глава 10

— Ты такой секси… Шрам.

Резко поворачиваю голову в сторону моего спасителя, облизав губы, и бросаюсь во все тяжкие, протягивая к нему ладонь.

— Ох-ре-неть…

Хихикнув, провожу рукой по мужественному, брутальному лицу с жесткой щетиной.

Странно, или я сошла с ума, или он оно мне кажется прекрасным? Только сейчас я смогла его разглядеть и поняла, что оно меня возбуждает.

В глазах все вращается как на каруселях, а бедра скручивает мучительной сладостью. Шрам ловит мою руку, крепко сжав запястье, угрожающе шипит:

— В какую игру ты решила со мной поиграть, девочка?

— Мне так жарко, мне безумно сильно жарко! Я вся горю… Ты можешь вызвать пожарных? Или, нет… лучше сам потуши мой пожар, — бромочу какой-то немыслимый бред. Слова с губ слетают сами по себе.

Вторую, свободную руку, я кладу на его жесткую щетину, глажу её, веду ладонью вниз, двигаясь к шее, а потом останавливаюсь на могучей груди. Ныряю ладошкой под футболку и тщательно ощупываю литые груды мышц, затем и шикарные кубики пресса.

— М-м-м, какие они твердые… А твой член? Он тако…

— Перестань!

Мужчина отпихивает меня от себя, быстро пристегивает ремнем безопасности, еще и в лицо кофточку швыряет, пригрозив пальцем у носа:

— Оденься немедленно. Ты нарываешься! Тихо сиди. Я и так на взводе. Не сдержусь и сорвусь, нахуй.

Он выбивает из пачки еще одну сигарету и снова закуривает. Но я не могу остановится. Да я сейчас сдохну от того, как сильно у меня все горит между ног! И от того, как беспощадно пульсируют мои сосочки под тонкой тканью лифчика.

— Я умру сейчас, Шрам! Меня отравили... Ты должен меня спасти.

Хнычу, отстегиваю ремень безопасности. Снова лезу на него как кошка на мартовского кота.

— Ну ты ж, блять, какая неугомонная! Когда надо было, как монашка себя вела. Что с тобой? Стресс?

— О да, утешь меня, утешь… — пальчиками пробегаюсь по бугристым бицепсами, направляясь к выпирающему бугру в штанах. Хихикаю. — Ну, или хотя бы сделай мне искусственное дыхание.

Капец.

Я на полном серьезе не могу себя контролировать.

У меня начинаются галлюцинации...

Я хочу его.

Хочу этого монстра бородатого.

Он ведь такой сильный и горячий.

Настоящий супергерой!

Спас меня дважды.

Надо же отблагодарить.

Но денег у меня нет…

Придется натурой.

Как в кино!

О, да!

Ах-ха-ха!

Я стану героиней кино, на которую напали бандиты, а прекрасный герой спас ее от ужасной участи.

Плевать на все!

Я заскакиваю прямо к бойцу на колени, и плевать, что он за рулем.

Не могу больше терпеть… Мне ТАК плохо!

Седлаю сверху мощные ноги-колонны и чувствую обалденно-твердый холм точно между своих ног.

— Можешь меня трахнуть, — смеюсь в ошарашенное лицо моего спасителя.

Поддаюсь вперёд и смачно облизываю языком его шрам.

Черт…

И правда отменная дурь.

Когда она выветрится из крови я пожалею.

Определенно пожалею!

Но не сейчас.

Сейчас я хочу дикого, жаркого секса.

— Трахни меня! Шрам, трахни!

— Дерьмо! Что с тобой?! Пять минут назад ты орала, что я урод! А теперь, “трахни меня, Шрам”.

— Ну пожалуйста, я обещаю… быть покорной и послушной. Только твоей. Как ты и хотел.

Он резко дает по тормозам и сворачивает на обочину.

***

— Пиздец, ты под кайфом что ли?

Мужчина хватает меня за подбородок, тянет ближе к своему лицу, заставляя посмотреть в его черные, как ночь, глазища.

— Проклятье! Как я и думал. Твои зрачки размером с пятак. Ты принимаешь, да? Как часто?

— Не принимаю, просто те парни, один из них таблетку успел… засунуть.

— А-ш-ш! Почему раньше не сказала? Надо было в больницу.

Он руки на руль бросает, собирается газануть, но я его останавливаю — свои потные ладошки сверху кладу.

— Не нужно. Прошу. Ненавижу больницы. И если я туда попаду, отец узнает. Мне хана! Добрые люди настучат. Я себя нормально чувствую, — наклоняюсь к его уху, запускаю пальцы в жесткие, длинные волосы, ногтями царапая кожу головы. — Мне просто нужно потрахаться… а потом поспать.

— Глупая! Дурь такую несешь, что я не узнаю милую Рокси, — отпихивает подальше.

Я снова лезу на рожон. Льну к мощной шее, вдыхая умопомрачительный запах дорого парфюма. Я лечу в небытие, вообще ни черта не соображаю. Меня как будто подменили. Пересадили в моё тело душу грязной шлюшки. Кто-то другой управляет моим разумом, моим телом, но не я точно.

Шрам набирает в грудь побольше воздуха, чтобы опять на меня наорать, но я набрасываюсь на мочку его уха и начинаю её сосать. Он стонет, забывая, что хотел рыкнуть. Глаза закатывает, хрипло постанывая от удовольствия.

— Что мне с тобой делать? Домой к отцу нельзя, тебе влетит…

Дыхание зверя учащается. Я бросаю взгляд ниже и вижу, как его огромный член собирается порвать джинсы. Молния вздулась, а швы трещат. Орган у него внушительный. Такой большой, как сочный и спелый банан.

Хочется его потрогать, избавить от тесноты, выпустить могучее достоинство на свободу, чтобы полюбоваться главным органом чемпиона. Хочу узнать, почему девчонки кипятком писаются от великого и непобедимого Шрама, выстраиваясь в очередь, чтобы быть оттраханной королем ринга.

Моя рука против воли падает на бугор здоровяка и с силой его сжимает. В ответ я слышу утробный стон. Орган бойца жжет мою ладошку даже через плотную ткань.

Шрам уже полностью мой. Так сильно возбужден, что вот-вот и сорвется.

— Отцепись, будешь жалеть об этом! — шипит боец, но не бьет меня по руке.

Знаю, что ему тоже чертовски сильно меня хочется.

Кто бы меня остановил?

Боюсь, сейчас наделаю глупостей, а когда протрезвею, буду жалеть. Но желание настолько мощное, что я не могу бороться с клятой жаждой.

Его член твердеет еще больше. Стоит как гора. Он сейчас огромный, а какой, интересно, в полный свой королевский рост? Надо проверить. Надо выпустить монстра из плотной блокады брюк. Ему ведь там тесно и больно.

— Я хочу тебе помочь, глупый… Я п-помогу. Тебе ведь больно. Ему там больно. Надо его освободить, — шепчу и нагло расстегиваю молнию.

— Ты нарываешься, мелочь. Ох как нарываешься!