16

Недели шли за неделями, а образ юной дикарки не желал покидать разум Кайдена.

Он видел наложницу, которой так и не успел коснуться, то во сне, то наяву. Её стройная фигурка чудилась ему под тонкими покрывалами девушек, обитавших в городе и на женском дворе — но стоило присмотреться, раскрыть драпировки… оказывалось, что перед ним чужое лицо.

Кайден стремительно терял аппетит и сон. До сих пор женщины почти не привлекали его, и только необходимость завести наследника заставляла царя приглашать наложниц в свою постель.

Теперь он не желал вспоминать тот день, когда попросил совета у заезжего авгура — авгура, который, кажется, проклял его.

Дикарка, безусловно, не могла принести царю детей. Но при одной только мысли о её волшебном танце разум Кайдена застилал туман. Он готов был рвать и метать, приносить жертвы любым богам — лишь бы снова завладеть тем, что потерял.

Какое-то время царь пребывал в унынии. Он не мог говорить о слу