ГЛАВА 5

POV Лейла

Я сходила с ума в своей коробке. Продолжала терять разум. Мне казалось, я нахожусь в бесконечном шоу-эксперименте, который заключается в том, чтобы проверить, как быстро можно сломать человека?

Кай начал сдирать с меня кожу. Верхний слой моей защиты. Его цель — добраться до моей сути, надломить, максимально болезненно уничтожить.

Он, как серийный маньяк, будет ломать мне косточки и упиваться моей болью…так странно — ломать кости можно даже не прикасаясь к человеку.

Но пока, как я уже и сказала, он сдирал кожу. Скальпелем.

Я существовала только в своей голове. На какой-то миг меня начали одолевать галлюцинации, наверное после месяца пребывания в своей коробке.

Спасала только йога. Растяжка, спортивные упражнения, которые я устраивала сама себе. И конечно «клубничная диета» и долбанные романчики. Я читала по роману в день и изучила уже все сюжеты наизусть. Да я, черт возьми, уже сама была готова настрочить роман! Только дайте листок и ручку!

И когда я уже не рассчитывала на что-то хорошее и лежала на ковре глядя в потолок, считая мушки в собственных глазах, ко мне пришел шанс на спасение.

Дверь скрипнула…аккуратно и мягко. Сначала мне показалось, что мне снова все это мерещится. Или что это Джозеф принес зверушке очередной заряд топлива. Но дверь отворили снаружи, и был это далеко не дворецкий.

На пороге, держась за позолоченную ручку двери, стоял маленький ангел.

Крохотная девочка. Лет пяти, наверное. Огромные серые глаза, светлые, но яркие благодаря черной каемке вокруг радужки. Кто эта девочка? Дочь Кая?!

Как у такого чудовища могло родиться столь прекрасное создание?!

Девочка внимательно уставилась на меня, рассматривая с ног до головы. Одета я была в шелковый халат, как и всегда, другого выбора у меня не было.

Вдруг я заметила, что девочка хочет войти ко мне в комнату, и она уже начала отпускать дверь.

— Стой, малышка! — вырвалось у меня, я даже и не заметила, как протянула к девочке руку. — Не закрывай дверь…прошу. Выпусти меня. Куда ты идешь?

Девочка округлила глаза, глядя на меня так, словно я была призраком.

— Вы такая красивая, — наконец произнесла девчушка, потеребив одной рукой свою золотисто-русую косичку. — Я думала, что вы большая кукла.

Ты права, маленькая. Я кукла. Твоего папочки, на хрен. Ненужная кукла…

— Очень-очень-очень красивая! — она аж запищала.

— Спасибо, моя хорошая, — ласково взмолилась я, потихоньку вставая. Вся надежда была на этого маленького ангела. Она появилась здесь не случайно. — Можно я подойду к тебе? Куда ты идешь?

— Я иду в свою спальню. Подойди, — она улыбнулась, и не веря собственному счастью, я встала на мягкий ковер, буквально подлетев к девочке. С победным кличем внутри я оказалась…по ту сторону. По ту сторону своего эксперимента.

Я увидела дом Кая Стоунэма изнутри.

Мы явно находились на втором этаже — панорамные окна чередовались на стене с дорогими картинами природы и абстракций. Весь дом был оформлен в викторианском стиле — старомодно, словно заказывал его для себя человек, находящийся в очень зрелом возрасте. Или же это был дом, который передавался из поколения в поколение.

Я шла по начищенной до блеска каменной плитке босиком, оглядывая все, что попадалось мне на глаза.

Со второго этажа я видела огромную люстру, сделанную из серебра, и лестницу, которая уходила на первый этаж…мой желудок исполнил сальто, как только я поняла, насколько я близко к выходу. За панорамными окнами я ничего не видела — лишь непроглядную тьму. Сейчас была глубокая ночь.

— Ты почему не спишь ночью? — поинтересовалась, осторожно ступая рядом с девочкой. Мне все еще казалось, что все это происходит лишь в моей голове.

Мой разум защищается от одиночества, и маленький ангел — это лишь плод моего воображения.

— Я иногда хожу во сне, — девочка хихикнула, поправляя свое белое платье для сна. Под мышкой она сжимала плюшевого котенка. — Как вас зовут? Барби?

— Лейла, — ответила я, глядя на то, как девочка смотрит на меня. С восхищением.

— А когда я вырасту, я буду такой же красивой, как вы? — девочка улыбнулась еще шире, оголяя свои зубки.

Я присела на корточки, чтобы быть к ней ближе.

— Ты уже очень красивая, — мне нравилась эта девочка. Страшно подумать о том, что у нее такой папочка. Надеюсь, его отношение к ребенку совсем другое, нежели к более подросшим девушкам… — Как тебя зовут?

— Анджелина, — она вела меня дальше по коридорам, а я все задавалась вопросом, что будет дальше? Куда я пойду, когда отведу девочку в спальню? Удастся ли мне сбежать? Сейчас ночь, но наверняка в доме много охраны. Что же мне делать?!

В какой-то мере моя коробка стала для меня определенной зоной комфорта. А выбираться из зоны комфорта всегда очень трудно, тем более в оглушительную неизвестность. Без надежды остаться незамеченной. Пытаться сбежать сейчас глупо, а попытка бегства может стоить мне…да чего угодно. Кай может отреагировать на это совсем не так, как в моих мечтах.

— Мы пришли, — она остановилась у двери, которая отличалась от всех остальных своим нежно-розовым цветом. На двери прикреплена меловая доска и надпись на ней: Анджи. — Тебе можно войти внутрь.

— Может быть, ты — моя новая няня? — вдруг спросила Энджи, когда мы вошли в ее комнату. — Я была бы очень рада этому. У меня постоянно меняются няни…

В ее голосе я уловила нотки грусти.

Комната девочки была похожа на обитель маленькой принцессы. Все в белых и розовых тонах: кровать, шторы и детские кресла украшены рюшами и кружевами. Большая площадка для игрушек и кукол, которые аккуратно стояли в огромном игрушечном домике для Барби. У девочки даже была своя игрушечная столовая с фарфоровыми чашками и чайником.

На двуспальной, гигантской для ребенка, кровати лежали все новейшие гаджеты: планшет, телефон и другие игрушки.

У девочки было ВСЕ.

Я вспомнила свое детство: я до позднего вечера гуляла во дворе, а когда приходила домой, мылась в поржавевшей ванне и шла спать на жесткую кушетку. Мы даже телевизор не могли себе позволить, о приставке и телефоне и речи быть не могло.

Ходила я в одежде из секонд-хендов или с распродаж, но всегда старалась ее чистить и гладить, чтобы, несмотря на бедность, выглядеть опрятно и красиво. Настолько, насколько это возможно.

— Не думаю, что я твоя няня…а где твоя мама? И папа?

— Папа очень старенький — он сам так говорит. Он много работает. А мама меня не любит, — Энджи закусила пухлую губу и в ее глазах отразилась такая печаль, что я сама чуть не расплакалась. — Она все время в разъездах.

— Ну, что ты, детка, — я снова опустилась и погладила девочку по волосам. — Тебя нельзя не любить.

Меня напрягли слова девочки о том, что у нее «очень старенький папа». Кай конечно на десять лет старше меня, но он по всем параметрам остается молодым человеком. С его телом и его деньгами он может быть молодым вечно.

— Ты моя фея. Ты очень добрая, фея-Лейла, — девочка улыбнулась, а потом зевнула.

— Скажи мне, как зовут твоего папу? — не смогла не спросить я. — Расскажи фее о своей семье.

— Папочку зовут Барт. Маму — Стелла. Еще у меня есть очень взрослый дядя — Кай. Его я люблю больше всех! Он замечательный, — у Энджи загорелись глаза, когда она рассказала о Кае.

Я чуть воздухом не подавилась. И окончательно запуталась, кто кому приходится в этом семействе. Мне понадобится время, чтобы разобраться в этом. Придется изрядно порыться в своей памяти. Я же читала биографию Стоунэма, когда готовилась к статье. Вся нужная мне информация уже есть в моей голове, остается лишь достать ее.

— Да? — сомневалась в том, что моя характеристика Кая будет близка к слову «замечательный». А вот девочка похоже в нем души не чаяла.

Это меня радовало. По крайней мере он не творит с ребенком ужасные вещи, на которые он способен.

Человек, и правда, лицемерная, лживая падла, которая ведет двойную жизнь.

— Он покупает мне все-все и уделяет мне время, несмотря на то, что дядя ОООЧЕНЬ занятой человек,  — с выражением протянула девочка.

Все понятно. Видимо, этот подлец купил любовь ребенка. Хоть детей не обманешь…

Бедная девочка. Она и не представляет, в каком логове чудовищ растет. Она как огонек надежды в этом доме. Лишь бы из нее не вырастили ужасного человека.

— Тебе нужно спать, принцесса, — я села на кроватку девочки и накрыла ее одеялом, когда она улеглась на атласные подушки.

— Мама никогда так не делает. Только он, — тихо добавила она, прикрывая серые глазки.

— Кто он?

Но девочка ничего не ответила. Наверное, имела в виду своего отца.

— Ты моя фея, я увижу тебя снова? Ты же не уйдешь? — пропищала она сонным голоском и прижала к себе свою плюшевую игрушку.

Эти слова вырезали стигматы на моем сердце. Наверное, я так сошла с ума без общения, что за пять минут привязалась к чужому ребенку. Я всегда любила детей. Особенно таких чудесных и спокойных, как эта девочка.

— Я заперта в той комнате. В шкатулке фей, — тихо прошептала я, поглаживая одеяло. Но девочка уже спала.

Ага. Шкатулка фей? Скорее, коробка одиночества и пыток. Клубники и эротических романов.

Не знаю, сколько бы я так просидела в комнате девочки. Каждую секунду я боялась, что сейчас кто-то войдет в комнату, скрутит меня вдвое и утащит в коробку.

Неспеша я подошла к окну, пытаясь вглядеться в темное пространство. Мы находились в окружении ландшафтных садов и других домов роскошного вида. Едва заметные огни помогли мне узнать это.

Уже хоть какая-то информация.

Я вышла из комнаты, бросив на Анджелину свой взор. Вряд ли когда-нибудь увидимся. Нужно было подговорить ее. Сказать, чтобы она освободила меня…но как? Ей всего пять лет. Она вряд ли бы поняла мой замысел и сделала бы все так, как мне нужно.

Может мне пробраться на кухню, стащить нож и наведаться в спальню Кая? Приставить его к горлу и потребовать объяснений и свою свободу? Или, на хрен, убить его сразу, чтобы это зло никогда и никому больше не причинило вреда.

Но как найти его спальню в лабиринте этих комнат?

Вдруг я услышала какие-то голоса. Они раздавались далеко-далеко, и я поняла, что будет лучше, если я либо немедленно убегу, либо немедленно спрячусь. Мой взгляд упал на черную дверь передо мной, плотно запертую и устрашающую. Она отличалась ото всех остальных, подобно двери Анджелины. Да только, если комната Энджи была источником света в этом доме, то от этой двери исходило что-то жуткое, грязное и неприятное.

Я почувствовала себя гребанным экстрасенсом, который считывает энергетику с неодушевленных предметов. С головой уже точно все не так хорошо, как хотелось бы…

А голоса все продолжали приближаться, и я побежала, сама не знаю куда — я запуталась в бесконечных коридорах и лестницах дома. Я уже не знала, где даже находится моя коробка.

Звук сердца громыхал в висках, я перешла на бег и уже ничего вокруг не замечала и не слышала, надеясь, что бегу как можно дальше от этих голосов…

На повороте я чуть не упала. Пришлось схватиться за косяк и отдышаться. Волосы прилипли ко лбу, я подняла взгляд…и остолбенела от происходящего.

Мой слух сразу же вернулся и начал различать разные полутона доносящихся звуков.

— Ах, Боже, да. Да, Кай, да. Да, да, ты просто…оооох, — мой взгляд упал на небольшую колонну у стены.

Дыхание сперло, как только я разглядела в едва освещенном коридоре накаченные, как орехи, мужские ягодицы.

— Молчи, сука, и принимай его глубже, блядь, — мужской угрожающий тон, который принадлежал обладателю ягодиц. Каю.

Мои зубы до боли врезались в нижнюю губу, я едва сдержала то ли крик ужаса, то ли стон шока, назревающий внутри. Шока? Неужели шока, Лейла?

Тело мужчины было впечатляющим.

Широкие плечи, поджарая спина, на которой выделялись упругие мышцы. Сейчас они находились в постоянном движении. Они струились, перекатывались под его кожей, позволяя оценить всю его силу, всю эту мощь, что заключена в мужском теле.

Узкая поясница, а за ней и бедра, которые двигались с жутко сумасшедшей скоростью при каждом толчке, обрисовывая моему взору ямочки на ягодицах.

Он просто долбил эту девушку и явно не щадил. А ей, черт возьми, это нравилось.

Причем было ясно, что произошло это у них внезапно — на полу в коридоре валялось жемчужное платье и черная рубашка Кая. Штаны он просто приспустил с бедер и засадил ей не спрашивая.

У меня впервые жизни горело все тело. Каждая, даже самая позабытая мышца, клетка, частичка. Меня словно закинули на раскаленную сковороду и оставили погибать от неизвестной мне разрушительной агонии.

Это было и больно, и страшно, и приятно, что я даже чуть не сошла с ума от таких мазохистских мыслей.

Я выпала из реальности. Я уже не была прежней Мелиссой. Я уже не была Лейлой, какой являлась у шейха. Я была новым человеком, точнее начала им становиться, но еще не понимала, что Кай начал лепить меня так, как ему угодно.

— Кай…

— Не называй мое имя, блядь, — снова выругался он, наращивая темп. Судя по движению его рук, он схватил девку за волосы. Он трахал ее раком.

— Ох, дай мне кончить…умоляю…да..да…Боже…ты Бог…ты Бог… — она начала орать, от чего по моему телу прошелся электрический ток.

Я была в ужасе и почти в беспамятстве, когда поняла, что потираюсь низом живота об угол стены.

Было уже поздно, когда я почувствовала, что соски затвердели так, что были четко видны даже через халат и майку.

Животный низменный инстинкт наполнил меня до краев. Потребность. Потребность почувствовать…наполнить…унять это жуткое желание меж бедер.

На шатающихся ногах, держась за стены. Находясь словно в пьяном бреду, я неслась в свою коробку. Я облизывала губы, без конца чувствуя на них вкус проклятых красных ягод и мечтала только об одном. Дойти до своей кровати.

Не знаю, каким чудом я нашла свою комнату, но даже шум захлопнувшейся двери не разбудил и не отрезвил меня.

Я была голодна.

Это как не есть годами и наконец увидеть гребанную булку хлеба и стакан с водой перед своим лицом.

Шелк ласкал мое тело гораздо ощутимее мужских рук, но мне было плевать. Бесстыдно раздвинув ноги, я начала быстро ласкать свою ноющую плоть.

Она умоляла, умоляла меня быть то быстрее…то чуть медленнее…то снова быстрее. Она хотела почувствовать мои пальцы, его пальцы внутри…внутри.

— О да, охх…о да, — неконтролируемый шепот вырвался из моих губ, когда моя голова откинулась назад и я вскрикнула. Мои ноги задергались, тело стало не моим на доли секунд. Дразнящие движения по нижним губам замедлялись, пока я ловила волны кайфа, снисходящие на меня неизвестно от куда.

Я кончила. И это было уже что-то. Не так…совсем не так, как прежде.

И только спустя пять минут, когда я отдышалась, сознание начало возвращаться ко мне.

Я наконец вспомнила, что я разумный человек, а не грязное похотливое животное. Но было уже поздно.

Это был второй урок Кая Стоунэма.