– Ты – удивительная женщина, Инга. Я говорю это без преувеличения, – с нескрываемым восхищением произнес Макс, присаживаясь рядом с ней на корточки. – В тебе столько загадок… Ты меня интригуешь.
Инга скептически усмехнулась и погрузила ладони в набегающие на берег волны. Скольким женщинам Макс уже говорил подобные слова – с таким же восхищением в голосе? И сколько женщин – опытных и наивных – отдалось на волю безрассудной страсти, соблазнившись его усыпляющими бдительность комплиментами?
– Макс, скажи, ты – коллекционер? – поинтересовалась Инга.
Парень, несколько обескураженный такой резкой сменой темы разговора, непонимающе спросил:
– В каком смысле?
– В прямом, – усмехнулась она и швырнула в чернильно‑черное море маленький камешек. Камень отозвался тихим всплеском, и этот всплеск на фоне доносившейся из прибрежных кафешек м
–Голубчик, кажется, я говорил уже, что ко мне в дом ходить не стоит!– недовольно проговорил мужчина, открыв дверь и увидев, кто пожаловал. Но, однако же, впустил гостя в дом.– У соседей могут возникнуть вопросы. Конечно, я могу выдать вас за своего племянника, но, знаете ли, некоторые могут вас и узнать…–Я не мог дозвониться,– оправдываясь, пробормотал гость и прошел за хозяином в освещенную утренним светом комнату. Там, за столом, он с некоторым удивлением увидел молодую женщину и усмехнулся: – Вы тоже здесь.Женщина сухо поздоровалась с пришедшим и недовольно поджала губы. Видимо, его визит ее также не обрадовал.–Да, она тоже здесь. Превратили мой дом в штаб‑квартиру, покоя от вас даже ранним утром нет! Не говоря уж о том, что о безопасности вы совершенно не думаете,– недовольно проворчал хозяин и со скрипом придвинул к себе стул. Гостю присесть он не предложил,
От Марии Инга отправилась не в дом Чернова, а на кладбище. Сидя на лавочке возле могил родных, она пыталась в этой умиротворенной тишине разобраться с некоторыми неожиданными открытиями. Оказывается, у нее есть какие‑то остатки Силы, раз она вновь стала чувствовать знаки. Или ее Сила возрождается – медленно, но верно? Но что могло произойти такое, что послужило толчком для ее возрождения? Эти вопросы волновали Ингу больше всего. И даже отступило беспокойство, вызванное тем, что «звоночки» всегда звучали накануне неприятных событий.Чтобы лучше прислушаться к себе, Инга прикрыла глаза и сосредоточилась на внутренних ощущениях в надежде почувствовать хотя бы крупицы Силы. Карты говорили ей о возрождении. И бабушка во сне просила ее не пренебрегать полученными знаниями, сказав, что и засохшую розу можно возродить, если ее корни остались в земле…«И если вода, которой ты будешь ее поливать,– любовь…»Инга не за
Несмотря на то что Инга была измотана и уснула, едва коснувшись щекой подушки, спалось ей тревожно. Слишком эмоциональные события, случившиеся накануне, вылились в мельтешащие, сменяющие друг друга с частотой слайдов короткие сновидения. Брат просит о помощи. Лариса, улыбаясь, показывает новорожденного. Бабушка протягивает ей книгу заговоров. Алексей, взяв ее за руку, подводит к зеркалу, откуда, улыбаясь, смотрит на нее дядя. Зеркало неожиданно превращается в живой портрет Кристины. «Она и тебя погубит…» Кристина смотрит из позолоченной рамы печальными большими глазами. Инга хочет что‑то спросить у Кристины, но ее отвлекает стук в дверь библиотеки. Она оглядывается, а когда поворачивается обратно, видит уже не портрет, а дверь. «Я туда хожу гулять»,– Лиза с куклой Барби под мышкой важно указывает на дверь. Инга хочет пойти следом за девочкой, хочет позвать Алексея, но видит вместо него улыбающегося Макса. «Я приду за тобой. Обязательн
Похоже, утренние букеты стали превращаться в приятную традицию. Выйдя утром во двор и вновь обнаружив возле своей двери завернутые в шуршащий целлофан цветы, Инга почувствовала прилив нежности и радости. И неприятные воспоминания о накануне разлитой на ее порог порче тут же уступили место хорошему настроению. Открытка, приложенная к букету, опять оказалась без подписи, но Инга не сомневалась, что цветы – от Алексея. От таких мыслей настроение становилось все лучше и лучше. А эта робкая игра в «избегание встреч» и «анонимные презенты» превращала их с Алексеем отношения в отношения двух робких влюбленных школьников – острые, чувственные и невинные, как первая любовь.Инга поставила цветы в стеклянную банку, позаимствованную на летней кухне, и собралась на рынок за фруктами.Выйдя за калитку, она увидела Макса. Парень, небрежно облокотившись о свой мотоцикл, со скучающим видом поджидал ее.–Привет,– без эм
Билетов не оказалось. Инга, расстроившись, отошла от кассы, сжимая в руке непригодившийся паспорт. Вот уже второй день подряд она пытается купить билет до Москвы, и безуспешно. «На завтра или послезавтра – нет»,– сказала девушка‑кассирша с хмурым недовольным лицом – сказала как отрезала и потеряла к курортнице интерес.Растерявшись, не зная, как поступить, Инга еще покрутилась в душном зале билетных касс, а затем снова метнулась к окошку:–Девушка, а на какой ближайший день есть? Мне все равно – плацкарт, купе, верхняя, нижняя полка… Только бы как можно раньше.Кассирша, поджав полные губы, бросила на Ингу как на нарушительницу спокойствия еще один недовольный взгляд и нехотя, словно делая великое одолжение, уткнулась в видавший виды компьютер. Она мучительно долго искала информацию, неторопливо щелкая по клавиатуре пальцами с облупившимся на коротких ногтях лаком, и Инга, вскипая от раздражения, еле с
При первом взгляде на мужчину, неподвижно замершего на ковре в позе «лотоса», можно было подумать, что он неживой. Он уже долгое время сидел без малейшего движения, устремив остекленевший взгляд на зажженные на импровизированном алтаре свечи. Казалось, он даже не дышал. Его дух витал за пределами сознания, а здесь, в этой комнате‑храме, находилась лишь физическая оболочка.Прошло достаточно времени до того момента, когда веки мужчины с редкими ресницами дрогнули – это было его первое движение. И следом послышался тихий вдох: мужчина словно осторожно пробовал дышать. Приходя в себя, он еще какое‑то время оставался в прежней позе, медленно вдыхая и выдыхая воздух, и затем наконец поднялся и накинул на обнаженное тело халат. Бесшумно ступая босыми ступнями по ковру с густым ворсом, он, шатаясь, сделал круг по этой странной комнате без окон и снова сел. Поджав под себя ноги и обхватив ладонями голову, мужчина закрыл глаза и тихо застонал. Ему было плохо. Ритуал
На следующий день Инга снова приняла приглашение Максима прогуляться вечером. Парень просто зашел за ней как ни в чем не бывало и предложил недолгую прогулку по набережной.–А ты – упорный,– то ли похвалила, то ли осудила Инга и, с некоторым сожалением отложив недочитанную книгу, согласилась пройтись.Гуляли они недолго. Инге, чьи мысли все время были заняты Черновым, общество Максима надоело быстро, и она даже пожалела, что приняла его приглашение. Лучше бы провела вечер дома с книгой или просто лежала бы на кровати, уткнувшись лицом в подушку: зато не пришлось бы изображать заинтересованность, слушая рассказы Максима, улыбаться и придумывать ответы на вопросы, которые Макс ей периодически задавал, надеясь наладить оживленную беседу. Вскоре она сослалась на усталость и попросила Максима проводить ее домой.Парень проводил ее до калитки и, когда Инга, попрощавшись с ним, собралась войти во двор, схватил ее за локоть и развернул к се
Сквозь сон Инга слышала обрывки чьего‑то телефонного разговора. Беседовали двое мужчин, один из них был сердит и не на шутку встревожен, другой отвечал односложно, с интонациями провинившегося человека.–Дура… Я убью ее, тварь такую!.. Что с девочкой?..– разгневанный мужчина не скупился на нелестные эпитеты, стрелами летящие в неизвестно чей адрес.–Спасла ее эта… Она, оказывается, тоже…– виновато, словно не обрадованный чьим‑то спасением, бубнил второй голос.–Тоже! Ты мне об этом не говорил, хоть тебе было велено следить за обеими! Впрочем, можно было догадаться сразу, раз она внучка…–Что?–Неважно! Вот что, милый, задание ты понял. И чтобы без осечек! Хватит с меня сюрпризов. Машина готова?–Да.–И проследи, чтобы наша вездесущая девушка не помешала. Одна уже сидит под замком в ожидании наказания&
Дядя Саша не обманул: вечность и правда оказалась сном. В ней не было суеты – дядя Саша и здесь оказался прав. Это было умиротворение. Сладкий сон без сновидений.Но иногда ее слуха застенчиво касались голоса, вызывающие недоумение: ведь она же умерла, почему тогда слышит не умерших людей – бабушку, родителей, дядю,– а тех, кто остался там, в другом мире? Ей слышался то голос Лизы, читающий какую‑то книгу, то голос Алексея, произносивший что‑то с заботливыми и тревожными интонациями. Инге приятно было слышать их голоса, но в то же время она с горечью понимала, что, раз слышит Алексея и Лизу, значит, Мастер добился своего – убил их. Но здесь можно встретиться. Инга верила в это и терпеливо ждала, когда однажды не только услышит Лизу и Алексея, но и увидит их. И в то же время начинала волноваться, что здесь – в вечности – Алексей и Лиза воссоединятся не с ней, а с Кристиной, блуждающей по «зеркальным параллелям».
Потрясения, случившиеся за минувшую ночь и утро, не прошли для Лизы бесследно и вылились сначала в истерику, а потом – в лихорадку с ознобом и высокой температурой. Инга настояла на том, чтобы Алексей вызвал детскую «Скорую». Лишь после того, как врачи уехали, а Лиза, напоенная теплым чаем и лекарствами, крепко уснула, у Алексея и Инги появилась возможность поговорить с глазу на глаз.Алексей пригласил Ингу в свой кабинет и, не спрашивая ее мнения, налил в два стакана коньяку.–Пей, тебе досталось не меньше, чем нам всем. А то и больше.–Спасибо.Девушка с благодарностью приняла из его рук стакан и сделала маленький глоточек. Алексей же выпил свой коньяк залпом.–Я попрошу Нину Павловну принести нам сюда кофе. Или тебе лучше чай?–Давай кофе.Они в дружном молчании потягивали коньяк, дожидаясь, когда домработница принесет кофе. Когда Нина Павловна, разлив кофе по чашкам
Сквозь сон Инга слышала обрывки чьего‑то телефонного разговора. Беседовали двое мужчин, один из них был сердит и не на шутку встревожен, другой отвечал односложно, с интонациями провинившегося человека.–Дура… Я убью ее, тварь такую!.. Что с девочкой?..– разгневанный мужчина не скупился на нелестные эпитеты, стрелами летящие в неизвестно чей адрес.–Спасла ее эта… Она, оказывается, тоже…– виновато, словно не обрадованный чьим‑то спасением, бубнил второй голос.–Тоже! Ты мне об этом не говорил, хоть тебе было велено следить за обеими! Впрочем, можно было догадаться сразу, раз она внучка…–Что?–Неважно! Вот что, милый, задание ты понял. И чтобы без осечек! Хватит с меня сюрпризов. Машина готова?–Да.–И проследи, чтобы наша вездесущая девушка не помешала. Одна уже сидит под замком в ожидании наказания&
На следующий день Инга снова приняла приглашение Максима прогуляться вечером. Парень просто зашел за ней как ни в чем не бывало и предложил недолгую прогулку по набережной.–А ты – упорный,– то ли похвалила, то ли осудила Инга и, с некоторым сожалением отложив недочитанную книгу, согласилась пройтись.Гуляли они недолго. Инге, чьи мысли все время были заняты Черновым, общество Максима надоело быстро, и она даже пожалела, что приняла его приглашение. Лучше бы провела вечер дома с книгой или просто лежала бы на кровати, уткнувшись лицом в подушку: зато не пришлось бы изображать заинтересованность, слушая рассказы Максима, улыбаться и придумывать ответы на вопросы, которые Макс ей периодически задавал, надеясь наладить оживленную беседу. Вскоре она сослалась на усталость и попросила Максима проводить ее домой.Парень проводил ее до калитки и, когда Инга, попрощавшись с ним, собралась войти во двор, схватил ее за локоть и развернул к се
При первом взгляде на мужчину, неподвижно замершего на ковре в позе «лотоса», можно было подумать, что он неживой. Он уже долгое время сидел без малейшего движения, устремив остекленевший взгляд на зажженные на импровизированном алтаре свечи. Казалось, он даже не дышал. Его дух витал за пределами сознания, а здесь, в этой комнате‑храме, находилась лишь физическая оболочка.Прошло достаточно времени до того момента, когда веки мужчины с редкими ресницами дрогнули – это было его первое движение. И следом послышался тихий вдох: мужчина словно осторожно пробовал дышать. Приходя в себя, он еще какое‑то время оставался в прежней позе, медленно вдыхая и выдыхая воздух, и затем наконец поднялся и накинул на обнаженное тело халат. Бесшумно ступая босыми ступнями по ковру с густым ворсом, он, шатаясь, сделал круг по этой странной комнате без окон и снова сел. Поджав под себя ноги и обхватив ладонями голову, мужчина закрыл глаза и тихо застонал. Ему было плохо. Ритуал
Билетов не оказалось. Инга, расстроившись, отошла от кассы, сжимая в руке непригодившийся паспорт. Вот уже второй день подряд она пытается купить билет до Москвы, и безуспешно. «На завтра или послезавтра – нет»,– сказала девушка‑кассирша с хмурым недовольным лицом – сказала как отрезала и потеряла к курортнице интерес.Растерявшись, не зная, как поступить, Инга еще покрутилась в душном зале билетных касс, а затем снова метнулась к окошку:–Девушка, а на какой ближайший день есть? Мне все равно – плацкарт, купе, верхняя, нижняя полка… Только бы как можно раньше.Кассирша, поджав полные губы, бросила на Ингу как на нарушительницу спокойствия еще один недовольный взгляд и нехотя, словно делая великое одолжение, уткнулась в видавший виды компьютер. Она мучительно долго искала информацию, неторопливо щелкая по клавиатуре пальцами с облупившимся на коротких ногтях лаком, и Инга, вскипая от раздражения, еле с
Похоже, утренние букеты стали превращаться в приятную традицию. Выйдя утром во двор и вновь обнаружив возле своей двери завернутые в шуршащий целлофан цветы, Инга почувствовала прилив нежности и радости. И неприятные воспоминания о накануне разлитой на ее порог порче тут же уступили место хорошему настроению. Открытка, приложенная к букету, опять оказалась без подписи, но Инга не сомневалась, что цветы – от Алексея. От таких мыслей настроение становилось все лучше и лучше. А эта робкая игра в «избегание встреч» и «анонимные презенты» превращала их с Алексеем отношения в отношения двух робких влюбленных школьников – острые, чувственные и невинные, как первая любовь.Инга поставила цветы в стеклянную банку, позаимствованную на летней кухне, и собралась на рынок за фруктами.Выйдя за калитку, она увидела Макса. Парень, небрежно облокотившись о свой мотоцикл, со скучающим видом поджидал ее.–Привет,– без эм
Несмотря на то что Инга была измотана и уснула, едва коснувшись щекой подушки, спалось ей тревожно. Слишком эмоциональные события, случившиеся накануне, вылились в мельтешащие, сменяющие друг друга с частотой слайдов короткие сновидения. Брат просит о помощи. Лариса, улыбаясь, показывает новорожденного. Бабушка протягивает ей книгу заговоров. Алексей, взяв ее за руку, подводит к зеркалу, откуда, улыбаясь, смотрит на нее дядя. Зеркало неожиданно превращается в живой портрет Кристины. «Она и тебя погубит…» Кристина смотрит из позолоченной рамы печальными большими глазами. Инга хочет что‑то спросить у Кристины, но ее отвлекает стук в дверь библиотеки. Она оглядывается, а когда поворачивается обратно, видит уже не портрет, а дверь. «Я туда хожу гулять»,– Лиза с куклой Барби под мышкой важно указывает на дверь. Инга хочет пойти следом за девочкой, хочет позвать Алексея, но видит вместо него улыбающегося Макса. «Я приду за тобой. Обязательн
От Марии Инга отправилась не в дом Чернова, а на кладбище. Сидя на лавочке возле могил родных, она пыталась в этой умиротворенной тишине разобраться с некоторыми неожиданными открытиями. Оказывается, у нее есть какие‑то остатки Силы, раз она вновь стала чувствовать знаки. Или ее Сила возрождается – медленно, но верно? Но что могло произойти такое, что послужило толчком для ее возрождения? Эти вопросы волновали Ингу больше всего. И даже отступило беспокойство, вызванное тем, что «звоночки» всегда звучали накануне неприятных событий.Чтобы лучше прислушаться к себе, Инга прикрыла глаза и сосредоточилась на внутренних ощущениях в надежде почувствовать хотя бы крупицы Силы. Карты говорили ей о возрождении. И бабушка во сне просила ее не пренебрегать полученными знаниями, сказав, что и засохшую розу можно возродить, если ее корни остались в земле…«И если вода, которой ты будешь ее поливать,– любовь…»Инга не за