Весь день провожу, как на иголках. Кажется, что близнецы вот-вот заявятся ко мне домой с очередными разборками. Ощущаю странное смятение. Вроде бы и хочется, чтобы они пришли, чтобы тыкнуть в нос поврежденной конечностью и посмотреть на их лица, и в то же время, как-то боязно. Понятия не имею какой будет реакция Алекса. И это страшит сильнее всего. Не хочется разочаровываться в этом мужчине еще сильнее. Но специально рассказывать я им точно ничего не буду. Не вижу смысла устраивать скандалы и требовать сатисфакции. Фрезы мне все равно не по зубам. Было бы идеальным, если бы они вообще забыли о моем существовании и реально заинтересовались Ленкой.
Представляю, как Алекс целуется с нашей королевной, и внутри все переворачивается от злости и негодования.
Мысленно надавав себе подзатыльников, иду встречать с работы уставшую маму.
Конечно же при виде моей руки, она сразу же хватается за сердце. Успокаиваю её весь вечер, отпаиваю валерьянкой. Перевожу разговор на её р
- Света, - кто-то из мужчин трогает меня за плечо.Резко подскакиваю и вновь кричу, даже толком не понимая из-за слез,кто стоит передо мной Лев или Алекс:- Я просила оставить вас меня в покое, неужели непонятно!И вновь падаю на кровать,но при этом еще и умудряюсь замотаться в одеяло.- Света, давай ты успокоишься, и мы просто поговорим, - чувствую, как прогибается матрас, под весом одного из мужчин.- Мне не о ч-чем с вами говорить, уходите! - всхлипываю, заикаясь, и чувствую аромат парфюмаАлекса.Боги! Кажется, вся моя постель пропиталась этим мужчиной. И мне безумно нравится этот запах.Ыыы, на душе еще горше становится.- Цветочек, пожалуйста, хватит плакать.Близнецы все же не выдерживают, и в четыре руки начинают вытаскивать меня из кокона, в который я спряталась.Рычу, вяло пытаюсь сражаться, но сил даже на это не хватает. В итоге, мужчины, заставляют меня сесть и выпить стакан воды
Я-то думала, что мы поедем в наш аэропорт, но оказалась совершенно не права. Мы, выехав за город, добираемся до нашей местной «Мини-Рублевки», здесь, кстати по словам Андрея Николаевича, живет наш «гендир» со своей семьей. Въезжаем на территорию, кружим между особняками, и добравшись до самого шикарного и большущего, сильно похожего на замок какого-нибудь дворянина восемнадцатого века, заезжаем на его территорию.Алекс берет меня за руку, и мы выходим из машины. Я во все глаза рассматриваю шикарный парк, с красиво подстриженными деревьями в виде всяких животных, и цветущими клумбами, а посреди него работающий фонтан, внутри которого стоит стайка полуодетых смеющихся девушек с кувшинами. Вот они-то эту воду и разливают.Не знаю, какой скульптор творил эту красоту, но заранее приклоняю перед его талантом колени, девушки сделаны настолько реальными, что не будь они из белого камня, то я бы решила, что они действительно живые.Алекс, в одной
Не знаю, чтобы произошло, и действительно ли я согласилась бы ответить Алексу - «да», однако я этого уже никогда не узнаю, потому что нас прерывает звонок телефона.- Ответь, вдруг что-то важное? – малодушно шепчу мужчине, который так и продолжает нависать надо мной с требовательным взглядом.- Ладно, - недовольно выдыхает он, - но после ты ответишь.Пока Алекс идет к телефону, лежащему на тумбочке возле кровати, я быстро собираю вещи с пола, и положив их на одно из кресел, стоящих напротив, несусь в ванную.Стараясь сильно не коситься на габариты джакузи, в которой без проблем поместилось бы человек пять, я вхожу в душевую, разбинтовываю свою многострадальную конечность, которая давно цветет всеми оттенками фиолетового, и начинаю тщательно мыться. Ага, и там тоже, хотя по идее, надо бы купить специальную таблетку, для срочной контрацепции.В голове какой-то сумбур. Я не могу понять, что происходит. И либо — это моя паранойя
Открываю глаза и смотрю на двухъярусный белый потолок. Из-под второго яруса приглушенно струится розово-желтый свет, создавая интимную обстановку. Чуть повернув голову, вижу Льва. Он сидит рядом со мной на кровати, спиной опираясь об её спинку, с планшетом в руках. Из одежды на мужчине – серые спортивные шорты и майка-борцовка. Хоть в его руках и находится гадждет, да только смотрит он совсем не в него. Мыслями Лев сейчас находится совсем не в этой комнате, а где-то далеко.Приподнимаю рукой простынь и вижу, что меня кто-то раздел, и сейчас на мне лишь трусики.- Проснулась? – спрашивает Лев, и смотрит на меня нахмурившись. – Как самочувствие?- Не знаю, - охрипшим после сна голосом, отвечаю, и пытаюсь приподняться на локтях, придерживая простыню, и сразу же вспомнив, как и при каких обстоятельствах я «уснула», спрашиваю: – Мне было плохо, да?- Давление понизилось, - Лев помогает мне приподняться, за подмышки подтягива
Просыпаюсь резко, ощущения такие словно только что мне было очень уютно, тепло, а на душе спокойно, но этого тепла меня кто-то лишил. Открываю глаза и вижу, как с постели встает Лев, потягивается и зевает. На его спине красиво играют мускулы, прям дух захватывает. Борцовку он свою снял, а вот шорты оставил. Оглянувшись он подмигивает мне:- Проснулась?И вид у него такой домашний и расслабленный, что хочется обнять и потискать.- Да, - хриплым со сна голосом отвечаю мужчине, и тут же начинаю вылезать из-под одеяла.Лев поворачивается ко мне лицом, и я невольно кидаю взгляд на его шорты. Ого… похоже у кого-то утренний стояк. Резко опускаю глаза вниз, чтобы не смущаться, и отвернувшись встаю с постели.А близнец, видимо не заметив моей реакции, уже идет к двери, что расположена в углу его не такой уж и маленькой, как оказалось комнаты.- Я быстро ополоснусь, потом твоя очередь, новую зубную щетку и пасту найдешь на раковине, - бросает о
Как-то давно мне Федя рассказывал, что ходил на курсы по контролю гнева. Были у него с этим проблемы и серьезные, да. Так вот, он говорил, что там и женщины на эти курсы ходили, только они учились контролировать истерики. То есть и тех и тех, обучали вместе. И, чтобы задушить на корню начинающийся приступ гнева, или истерики, на первом этапе учитель просил их закрывать глаза и начинать очень глубоко дышать, так, словно только что пробыл без воздуха больше минуты, до боли в легких, до разноцветных кругов перед глазами, до звона в ушах, но только делать это очень медленно.Вот и я решила попробовать эту тактику. Зажмуриваюсь, открываю рот и начинаю медленно глубоко вдыхать и также медленно глубоко выдыхать, концентрируясь только лишь на одном своем дыхании и думая, только лишь о нем.Вдох... выдох... вдох... выдох...И о чудо, когда мои легкие и спина действительно уже начинают побаливать, я понимаю, что мне становится легче, намного легче. И даже в голове немного
- Подожди, я сейчас все вытру, - Алекс соскакивает с постели, и убегает в ванную, а Лев очень медленно и нехотя выходит из меня и укладывается с боку, положив на мою еле дышащую тушку обе свои конечности – ногу и руку, и прижимает к себе с такой силой, что мне даже дышать немного сложно.Но эти объятия, как это ни странно мне очень нравятся. Удовольствие, все еще пузырится у меня в крови, и медленно оседает маленькими искорками. Лежу расслабленная и не о чем не думаю.Алекс возвращается через пару минут с мокрым полотенцем, и начинает вытирать мою руку.Я немного смущаюсь от такой заботы.- Да, я бы сама помылась, - пытаюсь забрать свою конечность из его рук, и начинаю вставать, но Лев не дает мне даже пошевелиться.- Куда? – хмуро смотрит он на меня.- В ванную, - говорю с удивлением, потому что не понимаю, чего им еще от меня надо, было же вроде втроем?И вообще, я кажется начинаю возвращаться в реальность, и сейчас сгор
Лев и Алекс доводят меня до самой двери. Но... они больше не прикасаются ко мне. Оба. Алекс идет впереди, я сзади, а Лев за моей спиной. Иначе по нашим лестницам ходить не получается. Чувствую себя странно. Вроде как под конвоем, но в то же время, мужчины от меня дистанционировались еще в машине. И лица у обоих непроницаемые. Ладно Алекс, ему свойственно такое поведение, но Лев? У которого вообще рот редко закрывался, когда он был со мной... И мне опять кажется, что происходит, нечто совершенно неправильное. Но... остановиться мне не позволяет гордость, и собственное упрямство. Я пытаюсь припомнить все плохое, что сделали близнецы за эти дни. И понимаю, что права. И лучше прямо сейчас и здесь обрубить все концы и закончить. Иначе, все может только усугубиться. И я превращусь в игрушку, которой поиграют, а потом выбросят на помойку за ненадобностью. И боюсь, что собрать себя по кусочкам уже не смогу.Но сердце... мое глупое сердце не хочет расставания, и бьется словно птица в