Следующая неделя прошла спокойно, однако я не могла не замечать этих душегубительных взглядов Кейна и его дружков. В их глазах читалась ненависть, с которой они так и кромсают меня на мелкие кусочки. Но знаете... Пугает не гнев, пугает совершенное спокойствие. Мне действительно казалось, что я подписала смертельный приговор себе же. Но тот дьявол лишь срывался на других учениках. Возможно понял, что со мной шутки плохи и меня окружает защита в виде Райли и ее мамы.
С полной грудью вдыхаю нотки ароматного кофе со сливками, который бабушке придется покупать теперь очень часто. Я знаю, что это вредно, ну и вообще противопоказано всем. Но я, черт подери, жизнь свою сугубую не могу представить без кофе и пью его по три раза на дню. Да, вроде перебор.Да к черту, один раз живем.Недавно, перед сном, прочитала статью, где написали, что кофе имеет тот же состав что и какой-то там наркотик. Хотя кофе и есть легальный наркотик.По школе я ходила бледная. Мрачная. До чертиков голодная. И кусок в горло не лез — мне всюду чудился Кейн Уинтер и его охотничьи глаза черного волка. Как только думала о нем и вспоминала ту страшную фразу, пульс становился запредельно бешеным, перед глазами мутнело, голова кружилась и танцевала свои пляски. Казалось, он поджидает меня за каждым углом. Уже в середине дня я сделала вывод, что не смогу пойти сегодня к Лизе и другим ребятам. Я просто должна отдохнуть и собрать все разбитые мысли в кучу.— Я так долго ждала информатику, чтобы увидеться с тобой! — вскрикнула Райли, остановив меня за два метра до нужного кабинета. Как только мое взмокшее бледное лицо оказалось перед ней, она почти вскрикнула еще раз, но в итоге лишь затаила дыхание и поджала губы. — Ад...— Порядок, — с трудом натягиваю улыбку и заставляю ноги вести меня внутрь кабинета. Обессиленно передвигаюсь к ближайшей парте. На
Утром я проснулась в окружении страха и боли. Я прекрасно чувствовала набухшее уплотнение в щеке, которое так и напоминало о прошлой ночи. От этого ставилось больнее уже морально.Я в плену.Мне нужно что-то с этим делать. Я понимаю, что веду себя как последний кролик перед страшной опасностью. Но я не могу расправить крылья, как орел, могучий и сильный, летающий только в поистине великих местах. Стоит мне выставить крыло храбрости, этот взгляд моментально пронзает сотнями острых ножей, делает до смерти больно. Я не знала, что таилось в этом могильном взгляде, от которого сразу хочется зарыться в землю или сунуть куда-нибудь в считанные секунды свою голову, как страус в песок. С этими мыслями я и рассматривала неведомо что в потолке. Поднимайся, Ада, умойся и приди в себя. Заставляй себя в те моменты, когда ничего не хочется.— Иначе медленно, но верно сойду с ума, — сделала заключение вслух и побежала
— Хэй, возьмешь у меня? — у локеров я увидела невысокого парня в зауженный штанах, который начал пританцовывать, выдвигая вперед зону с мужским достоинством.Скорчившись, быстро пробегаю мимо.— Эй, чмошница! Сделай за меня уроки! — в меня полетел тяжелый учебник биологии, а за ней и рабочая тетрадь. Пробудившись, я увидела какую-то блондинку, заливающуюся смехом от сложившейся ситуации. Вокруг моментально столпился народ и огромный сгусток смеха начал раздражать по самый мозг моих костей. Он давил на меня. Буквально каждый вздох начал даваться мне с трудом.— Эй, а у меня возьмешь? Ротик то вместительный! — еще один противный голос и грубый жест удара в плечо, заставивший развернуться в нужную сторону. Мне ухмылялся какой-то кареглазый урод. Однозначно мне казалось, я его уже видела в компании д
Три дня я не выходила в свет. Я сторонилась его, ценила лишь холодные объятия мрака и безмолвия. Я лишь пыталась найти себя, обрести внутренний покой и отторжение от суматохи и ужаса. Пыталась думать и что-то предпринять.Не ела и не пила в первый день этого странного состояния, но уже на следующий мне пихали в рот свежевыжатые соки и крошку хлеба. Мой организм боролся... Боролся неизвестно с чем и неизвестно за что, всю пищу мой желудок выдавал наружу в сопровождении головокружений и покалываний в конечностях.— О боже! — вскрикивают неизвестно где. — Ада! - чувствую чьи-то судорожные прикосновения, с каждой секундой перерастающие в больные удары по участкам моей кожи. Спустя минуты я понимаю, что Райли Колман как психованная дурочка трясет меня за плечи, пытаясь привести в себя. На секунду мне показалось, что я пришла вчера с вечеринки, будучи просто в "зюзю", и именно поэтому я не соображаю, а вместе с этим
— Как это ты его упустил? Разве такое слово присутствует в твоем лексиконе? — холодное дуло моего пистолета с щадящей силой давило на череп одного из наших новобранцев. — Захотел показать себя, а в итоге облажался, — с язвой усмехнулся я, — мамочка долго будет по тебе плакать, — надавливаю сильнее на его темя, еле нажимая одновременно на курок. Дрожь пробивает его, тем самым полностью питая меня. Я жить не могу без людского страха, моя душа не может. Я будто вампир, питающийся не кровью, а энергией и страхами каждого.— Я..а..ааа..я..д-тдостану его. Дд-дайте мне еще шанс, — казалось, я отчетливо слышу клацанье его зубов.— Ш.."шанс"? — я скривился. — Шансы дают только добренькие сопляки, которые не имеют стержня внутри. Я тебе четко говорил твою задачу. Не выполнил — прощайся с этой жизнью.Такое происходит часто. Очень. Изо дня в день я лишаю людей жиз
Всю последнюю неделю я не выходила из больницы и работы, я буквально отдалась этим двум местам, без которых уже не представляла свою жизнь. В школе мои оценки значительно ухудшились. Ну как... по некоторым предметам с пятерки на четверку... Ко мне даже подходило несколько учителей с предложениями проконсультироваться по непонятным вопросам или же просто узнать, все ли нормально в моей чертовой жизни, ибо что за хрень творится с оценками? Я лишь кривилась в неискренней улыбке, в следующие секунды растворяясь в воздухе и создавая свое личное пространство, которое ценю больше всего.— Представляю, как он режет меня на части, как бьет тяжелым кнутом или железной битой. Как говорит: "Что за счастье, видеть кровь на твоем теле". Представляю, как дьявол...— З-зачем ты все это представляешь?! — скорее перебивает Лиза, закрывая уши руками. — Совсем с катушек слетела, Ада?! Зачем ты представляешь все это? Отвечай
Шекспир как-то сказал: "Я всегда чувствую себя счастливым. Ты знаешь, почему? Потому что я ничего ни от кого не жду. Ожидание всегда боль... Жизнь коротка... Так что люби свою жизнь... Будь счастлив... И улыбайся... Перед тем, как говорить, слушай... Прежде чем писать, думай... Перед тем, как тратить деньги, заработай... Перед тем, как молиться, прощай... Перед тем, как делать больно, почувствуй... Перед тем, как ненавидеть, люби... Перед тем, как умереть, живи!" Жизненная философия, которая говорит о том, что надо учиться на своих ошибках и делать только правильные выводы.Радостная улыбка этим выходным не сходила с моего лица, ведь утро задалось предельно солнечным, но, что сильнее радовало, — синяки на моей шее полностью сошли на нет. Выдох, что я испустила, был полон спокойствия и радости. Сидя перед окном на краю кровати, я в очередной раз думала, как и чем мне заколоть
— Ты хорошо помнишь... моих родителей? — трагическим шепотом спросила я, притронувшись к чашке горячего чая. Пройдясь пальцем по её гладкой поверхности, я почему-то мгновенно пожалела, что задала этот вопрос.За окном только наступал рассвет. Не знаю почему, но именно сегодня я проснулась очень рано. И это произошло даже не от страшного сна с привычным содержимым. Я просто открыла глаза с чувством полного спокойствия и бодрости, а не дикой сонливости. Бабушка тоже частенько рано просыпается.— Ада, — бабушка осторожно присела на противоположный стул, к скрипу которого я уже сумела привыкнуть, — мне очень жаль, что ты встретилась с сиротством, прожив восемнадцать лет в детдоме.— Иногда мне доводилось представлять, как все было бы иначе... Что, если бы мы были все вместе, а не порознь... Не на небе и земле.— Детка, наша жизнь — это фортепиано. Чёрные клавиши — горе
Казалось, мириады солнечных лучей одаряли его светом. Сегодня у него незнакомо хорошее настроение. Впервые за несколько месяцев он выспался, съел яичницу с беконом, которую сам же себе и сготовил, а старый добрый мотоцикл завелся с первого раза! Пятнадцать минут езды, и, он уверен, денег станет еще больше. Он купит себе мотоцикл, а остальные отдаст в детский дом — перешлет в Лондонский детдом номер пять. Только жаль, что все его мечты и сладкие мысли растворились в воздухе, как только он снял шлем и увидел совершенно иную картину.— Че ты натворил, идиот? — высокий и крепкий мужчина тридцати лет замахнулся и ударил юношу, который ослушался указа. — Тебе ясно было сказано, он нам еще нужен. Ладно – припугнул, ладно – избил, но не до потери же сознания! — еще один апперкот. — Вызывайте скорую Хейзел, — он озлобленно осмотрел всех троих, которые в страхе начали только пятиться. Да, и
Ее синие тощие руки дрожали от количества принятого спирта, найденного у бабушки в погребе. Она узнала о нем недавно, когда решила отодвинуть старушкину кровать, чтобы чуть прибраться. Непонятный холод пробирал до самых костей, хотелось еще только пятьдесят грамм.Вот уже неделю ее бабушка впала в клиническую кому. Неизвестно зачем, неизвестно почему. Ее нет рядом с ней, когда это так нужно! Она не может услышать родной голос, но может прикоснуться к серым крючкам в виде рук. Иссохшим, говорящим только о быстром течении времени. А потом она бросится в слезы, оттого что уже не первый раз имеет риск потерять близкого человека. Как-то она думала, что на ней проклятье и смерть родных и близких весит именно на ней. Так она боялась думать о своих родителях, но позволяла мыслям пробраться в ее голову. Так она потеряла Лизу. Так скоро уйдет и бабушка. Нет, не нужно пускать эту дрянь в голову. Берет фляжку, заполняя горло водкой. Да, жгло нео
Вот уже несколько недель Кейн Уинтер реабилитировался в лечебнице Хейзел, тренируя собственное дыхание, чтобы не разреветься, как маленький мальчишка. В детстве он спокойно мог это делать, ведь просто в свою очередь был не способен постоять за себя. Он скитался под облаком гнета девочек и мальчиков постарше, которые всячески сыпали его бранными словами, услышанными от мисс Дриф. Воспитательница и не боялась выражений при детях.Он терпел. Терпел всё без исключения, пока не являлась храбрая девочка со светло-русыми волосами и улыбкой на лице. В глазах — храбрость и вдохновение, он видел в ней супергероя.Она и была его героем.Постоянное молчание, уход в свои мысли, иногда слезы, сопровождаемые беспощадной болью в сердце. Это была ломка. Болело всё. Судороги, казалось, били его с такой силой, что кости не выдержат и раскрошатся. В эту пятницу ему было особенно больно. Ужас танцевал страстный танец с болью и ви
Не оставить живого места!Не оставить.Живого.Места!Получай!Получай!Получай!— Ки, прекрати так колотить этого засранца! Он не отдал нам всего лишь сотню тысяч кэша. Мы должны были его только припугнуть, — слышу смех вокруг и на пару секунд останавливаюсь, позволив кулаку нависнуть в воздухе. Не уследив за смыслом произнесенных слов, продолжаю колотить провинившегося по морде.— Она предала меня! Предала!!! — мой кулак полностью умылся в алой крови, местами уже подсохшей. Но я продолжал выплескивать на жертве всю свою энергию. — Предала! — и снова удар. И еще. И еще. Сухой хрип звенит в моих ушах, и глаза страдальца перестают реагировать на свет. Веки мгновенно тяжелеют, конечности тоже — самая, что ни на есть, обычная для меня картина. — Я же тебя знаю с детства!!! — заорал я что было мочи, схватив умершего парня двадцати лет за воротник. Пе
"Жизнь слишком коротка, чтобы унывать от глупостей, связанных с твоим парнем," — крутилась фраза А́льберта в голове. Может, он прав? Я настолько поникла, что мой опущенный нос достает холодного асфальта улицы, теплого деревянного пола в доме или грязных плиток в школе?— Но ведь это не просто проблемы, — вернулась я к прежней мысли, которая заставила меня разочарованно выдохнуть. — Это человек, у которого руки испачканы в литрах крови. И он уже никогда не смоет ее. Она стала его частью, втерлась в ткань эпидермиса и стала основной ее составляющей. Всё, Кейн, всё.— Поговорим? — серьезный бас заставил встрепенуться, чуть пригнувшись на месте. Он был знаком, доносился за холодным металлом моего локера, в который я намертво вцепилась пальцами. Быстро убрав необходимые учебники в портфель, я сглотнула, взяла волю в кулак и закрыла дверь шкафчика, встретившись с янтарно-желтыми глазами, чуть прищур
Я часто вспоминаю день смерти родного брата близнеца. Стоит деталям проникнуть в мой мозг, боль начинает отдавать прямо в сердце и легкие, вызывая одышку и желание просто сдохнуть. Я был таким козлом, таким идиотом, не уважал то, что имел, и показывал свой дурацкий характер. Характер какого-то эгоиста, желающего лишь внимания. Иногда перед сном я смотрю в потолок. Долго всматриваюсь в ничего, и вскоре передо мной является лицо близнеца.— Прости, — всегда выдаю я. Таких извинений было сотни. И будут тысячи.А затем глупые обвинения приемного отца в смерти Стива, срывы и избиения. А теперь и я один из таких, тех, кто готов прочищать людям мозги, избивая в кровь. Я хуже Бенджамина, хуже в сотни раз. Я воплощение дьявола. Мысли вихрем проносились в моей голове: и с чего всё началось? Со Скарлет Тимер, которую я всем сердцем желал. Я — не её тип, — заявляла она мне тогда, но стоило мне превратиться в жестоког
С самого утра, как только открыла глаза и согрела свое тело теплым малиновым чаем от бабушки, и до самого последнего урока, как только я попрощалась с преподавателем по алгебре, я чувствовала себя человеком, которого беспощадно сбросили со скалы, отдавая в объятия склонов, острых и твердых камней, которые так и терзали мое тело до боли в костях. Кажется, я всю ночь крутилась в танцах, кубарем катясь с огромной высоты, и даже осталась жива — меня просто побили по щекам, позволив очнуться, а затем вернули домой, заставили уснуть, потом отправили в школу. А боль осталась. Она осталась. Она так и пронзает все мои органы, и кажется у меня массовый рак чего только можно. Он на последней стадии. Ты умрёшь, Ада Форстерс. Ты это заслужила.Весь день школа для меня была какой-то тюрьмой, сгустком серой массы, плывущей по течению. А я была не усопшим призраком, который так и жаждал поиграться с живыми, превратившись в полтергейста. Что со
Чувствуя подступающую тошноту, я заставила себя сглотнуть и крепко сжать зубы. Начала медленно вдыхать и выдыхать, чтобы сдержаться. Непонятное чувство пробиралось с пят до колен, а затем до пояса и так далее. Я почувствовала в конечностях немыслимую тяжесть, а в глаза бросились какие-то черные мошки. Я изо всех сил старалась не упасть, но знала, что это невозможно. Рухнув на колени, я моляще осмотрела обоих, на что те только усмехнулись. Козлы. Хочется огреть их сковородкой или чем покрепче и мощнее. Испорченные мудозвоны, ничего не смыслящие в этой жизни. Страх в человеческих глазах, дрожь в действиях, — питание этих волков. Жизненно необходимая пища.— Может, приляжешь? — воспользовавшись моим состоянием "Вареный овощ", один из них пихнул меня в бок, отчего я без труда рухнула на скрипящий пол. В этот момент я радовалась лишь единственной мысли — бабушки не было дома. Не знаю, где она могла быть. В продукто
Глубокий вдох — рот плотно сжат, глаза закрыты, пальцы рук переплетаются в районе мускулистого живота Кейна Уинтера, — и долгий выдох. Мы мчались в абсолютно неизвестном мне направлении. Хочется просто наконец уже включить тот отдел мозга, отвечающий за все мои действия. Я не помню, как поддалась парню и пошла за ним, как села на мотоцикл, как обвила мускулистую грудь. Только вижу результат — мчусь, минуя препятствия из множества иномарок. Даже страшно... Отчего страх? К чему это? Нутро? Может, Кейн Уинтер умеет не только охотиться на плоть, но и колдовать? Может, он по-настоящему производит различные манипуляции с моим сердцем и мозгом, отчего второе отключается, как минимум. Что ты делаешь? Зачем?— Куда мы?? — стараюсь крикнуть я, но срывается то ли хрип, то ли свист. Замолкаю.Самый богатый район Далласа не может быть неузнаваем. Все эти райские улицы — тончайшая противоположность моему ра