Дрожащими руками я открыла шкаф. Невидяще уставилась внутрь. Давно со мной не было подобного — я почти потеряла контроль. Макс понял это. А сейчас, оставшись одна, я точно знала, что пропала. Не почти потеряла контроль, а полностью.
Оказывается, все эти годы я лгала себе, убеждая, что насовсем избавилась от сексуальных желаний, дурацких фантазий, девичьих грёз. Всего пять минут в мужских объятиях опровергли всё и опрокинули мой так тщательно выстроенный мирок.
Вытянув первое попавшееся платье, надела его. Уставилась в зеркало. Сама себе напоминала загнанного в ловушку мышонка. Отчаяние в чересчур блестящих глазах, лихорадочный румянец на щеках. Успокойся же, глупое сердце.
Пора было спускаться к ужину. На миг представила себя, сидящую напротив Максима в интимном полумраке столовой, только вдвоём. Перед нами тарелки с едой, бокалы, наполненные розовым вином. Это было опасно. Я не должна испытывать
Закрасим синяки от бессонной ночи пудрой, я расчесала волосы и сделала тугой пучок. Натянула чулки. Теперь выбор за обувью. Обыкновенные чёрные туфли на устойчивом семисантиметровом каблуке как нельзя лучше подойдут для сегодняшнего дня — слишком много поездок на повестке дня. Последний взгляд в зеркало перед выходом: темно серый костюм с юбкой чуть выше колен, бледно желтая блузка, удачно оттенявшая мою смуглую кожу. Сунув пистолет в кобуру, вышла из спальни, стараясь казаться решительной и бесстрашной. Максим сидел в столовой за столом. В руках биржевые сводки. Услышав мои шаги по лестнице, отложил бумаги в сторону и изучающе уставился на меня. — Доброе утро, — изобразив на лице улыбку, яподошла к столу и села перед тарелкой с вафлями и фруктами. — Не думаю, что тебе стоило одеваться так официально с самого утра, — его губы слегка скривились в усмешке. — И вовсе не обязательно постоянно носить оружие. Мы дома,
Максим быстро вышел из палаты и сбежал вниз по ступенькам. Какое-то тревожное чувство поселилось внутри после посещения Марины. Он ещё не понял, что его насторожило, и это не давало покоя. Машина уже ожидала у входа. Два личника шли впереди, Ульяна прикрывала сзади. Максу это было странно. Никогда не думал, что ему когда-либо в жизни понадобятся телохранители — он всегда мог сам постоять за себя. Вся эта суматоха вокруг его персоны напрягала и раздражала, хотя Макс прекрасно понимал, что это было необходимой мерой. Ульяна открыла заднюю дверь. Макс видел, как она бросила взгляды по сторонам. — Гречка, — не мог удержаться, чтобы не поддразнить девушку. Выражение ее лица не изменилось. Ну и выдержка! Всю дорогу обратно он молчал, глядел на дома, деревья... Ему не хотелось ехать в этот роскошный дом, в котором по воле вновь обретенного отца ему приходилось жить. Там все чужое, начиная от
Я долго стояла в душе под почти холодной водой, пытаясь остудить внутренний жар. Где-то в голове отчаянно бился сигнал об опасности, мигала красная лампочка — мне необходимо отказаться от работы с этим клиентом... но, черт побери, я не хотела уходить от него. Почему-то казалось, что только я могу защитить Максима от любой грозящей ему опасности. Весь вбитый в меня за последние семь лет холодный профессионализм сгинул в единый момент. Должна была признать, что никчемный телохранитель, но только пусть об этом буду знать я одна. Дрожа от холода, вышла из душевой кабины и закуталась в огромное полотенце. Ещё раннее утро, и я подумала, что небольшая прогулка по окрестностям будет самое то, что надо, прояснит мой мозг. Я позвала Весну, и она, лениво потягиваясь, вылезла из-под стола. Совсем старая стала, морда седая, мутноватые от катаракты глаза. Я оделась в спортивный костюм и кроссовки, потрепала верную псину между ушей и, прихва
Макс заперся у себя в кабинете и сидел, бездумно уставившись в монитор. На экране тёмными крупными буквами кричал заголовок старой газеты: «Преуспевающий бизнесмен Виктор Круглов принимает соболезнования». А ниже фотографии его жены. И нигде нет упоминания о сыне. Но это уже было неважно. Максим нашёл множество старых фотографий отца — и цветных, и черно-белых. Если бы он раньше знал хоть чуточку об этом человеке... Вот он стоит на палубе яхты в шортах и распахнутой на груди рубахе, счастливый, загорелый. Лет десять назад. На груди такой знакомый медальон. Макс разжал кулак. С крошечной фотографии смотрела его мама. Мужчина простонал. Сказала ли Ульяна правду или она заодно с Кругловым? Ему так хотелось верить девушке. И Марина? Почему Ульяна хотела, чтобы та оказалась в больнице да ещё с такими травмами, еле живая? Что если отец хочет избавиться от него с помощью девушки-телохранителя? Этим утром он на себе испытал, какова она в бою. К сво
Я вглядывалась в кусты, откуда раздался выстрел, закрывая Макса собой. Он был жив, и на нем не было крови — это все, что я увидела. Отрывисто бросила в рацию: — У меня нападение на клиента, вызывайте полицию! Увидела мчавшихся ко мне охранников. Бросила взгляд на Максима. Он, сцепив зубы, полулежал, держась за грудь. Главное — жив. Сейчас все, кроме того, что мне надо захватить наемного убийцу, отошло на задний план. Я должна действовать по инструкции. Один из охранников остался с Максом, а я бросилась в кусты. Уже приближаясь, заметила там какое-то шевеление. На траве полулежал тщедушный мужик и на его правом плече расползалось темно-красное пятно. Вдвоём с подбежавшим охранником нам удалось без проблем скрутить вяло сопротивлявшегося киллера. Через некоторое время услышала сирену приближающихся полицейских машин, а затем скрип тормозов — мерс Березина въехал в больничный двор. Он
Глотая слезы, собирала сумки, прислушиваясь к звукам в соседней спальне. Макс спал. Я не хотела, чтобы он проснулся, но одновременно мое сердце желало, чтобы он остановил меня, попросил остаться. Это глупое сердце… Я должна уйти. В любом случае нам нельзя быть вместе. Максим Соколовский богатый наследник, и у него всегда будут враги. Я просто не смогу быть рядом с ним, не смогу защитить его в момент опасности, и, уверена, Макс не позволит мне это сделать. Родовую Силу так и не вернула, но я уже привыкла существовать и без неё. Натянула джинсы и свитер и спустилась вниз. Пашка сочувственно проводил меня взглядом. Он хотел что-то сказать, но я отвернулась, не желая показывать ему своё заплаканное лицо. Вывела из гаража машину, позвала Весну. Пашка принёс и положил в багажник мои сумки, тихо сказал: — Пока, Гречка. *** Макс улыбался во сне. Как же хорошо в лесу, чистый з
Игорь бросил телефон на стол. С минуту смотрел на него, словно перед ним змея. Вскочил с кресла и, схватившись за голову, бросился к окну. По стеклу стекали капли дождя, серое небо сгрудилось над городом. То же самое царило сейчас у него в душе, только перемежалось вулканическими вспышками ярости. Эти долбанные уроды не смогли сделать элементарное! Мало того, наёмник даже не скрылся. Он ранен и того гляди начнёт давать показания. Игорь почувствовал, что ему нечем дышать, рванул воротник джемпера. Скоро обо всем станет известно отцу. Игорь втянул голову в плечи, представив, что Круглов-старший сделает с ним. Вот если бы покончить с ними со всеми... Надеяться на идиотов Игорь больше не собирался, да и денег у него больше не было. Эх, лучше бы он сразу занялся делом сам. У него ещё никогда не было осечки. Подойдя к интеркому, он нажал кнопку и рявкнул: — Срочно билет в Москву! Ближайшим рейсом. Буквально через пятнадцать
Рая обрадовала меня, сообщив, что они с Ромкой собираются приехать на неделю почти перед самым Новым годом. Честно говоря, я уже начала немного скучать по цивилизации — мне хотелось поговорить с кем-нибудь по душам. Несмотря на то, что дядя Андрей был у меня частым гостем, этого было недостаточно. Разумеется, я каждый день разговаривала по телефону и с Ромкой, и с Райей, и с Ольгой, но это совсем не то. Сложно передать чувства и эмоции на таком расстоянии. Работа меня поглотила с головой. Мне пришлось узнать много нового. Если раньше я ходила на охоту, то теперь охраняла зверьё от охотников. От тех, кто нарушал закон. И была рада, что таких встречалось немного. К своему удивлению, я снова понимала язык животных. Отчётливо помнила момент, когда маленький медвежонок выскочил на тропу. Зная, что рядом наверняка его мать, насторожилась. Не дай бог пересечь дорогу матери-медведице. Автоматически схватилась за нож, висевший на поясе, и тут же усл