Иван
Метель, наконец, закончилась, и я поехал прямиком в аэропорт. Нет, не в Париж. Тем более, что там снова, как меня известили по электронке, работники аэропортов бастуют. Есть такой прикол у французов: чуть что не так – забастовка. Никак французская революция из ушей не выветрится. Их просто Советским Союзом не огрело после всех мятежных выбреков. Пожили бы под Сталиным, сразу перестали бы бастовать, диктатура гегемона – прекрасная прививка на несколько поколений.
Я легко обойдусь без парижской выставки по отделочным материалам, а вот Сочи не ждёт. Меня тянуло туда настолько, что я чуть было не взял билет на поезд. Что бы в ни случилось, ещё не поздно всё взять в свои руки, виновных наказать, косяк исправить. Да, я не сомневался: напрягусь. Да, неприятно будет, но вынырну же! И не из такого дерьма выплывал.
Мама позвонила пе
РитаНе важно, приехала ли я на день, пару часов или целый месяц, я обязательно иду первым делом на пляж, касаюсь ладонью морской глади, захожу босыми ногами или просто приветствую издалека ревущее, пенистое существо в зависимости от сезона. Море меня восхищает, и я уверена – оно живее всех нас, живых. Но сегодня я нарушила традицию, сразу рванула в бой, едва закинула вещи к друзьям и расчехлила дрон.И не потому, что насиделась за сутки в поезде, надумалась, начиталась поочерёдно Фаулза и Айзека Мариона, а потому что переключилась на материал по огнёвке и самшиту, а ещё слишком много времени в своей голове и жизни уделила нашему с самшитом общему врагу – Ивану Красницкому.Да, врагов надо знать в лицо, тем более эту пафосную, полную самодовольства и самомнения рожу. Даром, что симпатичную и то лишь на некоторых кадрах! А на бо
РитаМы прикасались друг ко другу взглядами. По коже пробегали мурашки. И появилось странное чувство, вызванное не ненавистью, не приязнью, неопределённое, больше всего похожее на узнавание. Хотя я и так знаю, кто он...Но в почти мистической тишине и шелесте паутинистых коконов, на фоне доносящегося негромкого гула горной реки, плеска водопада, под пасмурным небом в облаках, вдруг показалось, что я узнала совсем другого человека – того, который «за»... За чем именно, в моей голове не сложилось, словно там не было правильного перевода чувств в слова. И тем сильнее захотелось увидеть Ивана поближе. Рассмотреть, точно ли? А, может, это только самообман, навеянный обстановкой? Иллюзия?Я начала спускаться к Красницкому, осторожно выбирая камни – улететь вверх тормашками в водопад – это не то, что подобало моменту
ИванЯ ей не нравился. Сейчас и мне самому с собой было так себе. Я всё про себя знаю: характер скверный, отравить им могу кого угодно. Но я не зарываюсь в дерьмо головой, я нахожу, за что зацепиться, и выбираюсь. Это «что-то» всегда есть. И сейчас это была она! Рита была до неприличия яркой, словно ворвавшийся в пасмурный зимний день индийский танец со всеми этими колокольчиками и цветастыми прибамбасами.Я только теперь понял: актриса из неё никакая, что вполне резонно – и свой фонтан эмоций ей было не удержать, зачем напяливать чужие? Выражение её лица менялось часто: в глазах мелькало то презрение, то интерес, то недоверие, то изумление, то вновь суровый прищур, будто она подбирает на ходу карманную гаубицу. Ну и пусть. Главное, что меня она восхищала.
РитаВзгляд серых глаз завораживал меня с первой секунды, и возможно, – думала я, – моя жизнь из-за него и разрушится. Я была уверена, что пожалею об этом, но Иван протянул мне руку, и я не устояла. В качестве последней лазейки для отказа, я пробормотала:– Мне тоже надо в душ. И переодеться... – и это прозвучало очень неуверенно.– Уверен, мы что-нибудь придумаем. И ты очень красивая даже в спортивном, – ответил он и распахнул передо мной дверь Мерседеса.«Это неправильно!» – раздавалось в моей голове, но я села в машину. Красницкий обошёл автомобиль и сел рядом со мной.– В гостиницу Рэдиссон Сас Лазурная на Курортном проспекте, – распорядился он.
Иван Сбежать я ей не позволил, поцеловал и поставил на место. Телефон вибрировал в кармане, как чесоточный, а я не обращал на него внимания. Всё-таки что-то в ней было – то, что заставляло прилепляться взглядом и примагничивало тело, заряжало электричеством и шарахало на всю катушку. Рррита! Гибкая кошка, возомнившая себя Ильёй Муромцем. Рррита! Смешливая и обволакивающая. Своим запахом, волосами, идеальным носом, торчащим так, словно призывает к революции. Рррита! Имя такое, что только аргентинское танго танцевать! Голыми... Я не дал покоя её груди, губам, бёдрам, и уже готов был приказать водителю остановиться и выйти, как тот вдруг сказал: – Э-э-э... До садового товарищества мы доехали, а теперь куда?
РитаИван попрощался, взял куртку и вышел. Серж выдохнул громко. Олька взглянула на закрывшуюся дверь с облегчением, словно их скромную обитель только что покинул сам дьявол в смрадном огне, предложивший продать душу со скидкой. Я рассердилась: то стонут от невозможности что-то сделать, а когда им предлагают реально всё исправить, воротят нос. Ныть всегда проще всего!В конце концов: кто не ошибался, кто безгрешен? Я точно нет.– Вы же сами ходили к нему за помощью! – воскликнула я, нарушая неприятную паузу. – Вы хотели быть услышанными, пожалуйста: вас слышат и готовы помогать! В чём же дело?– Рита, – поджала губы Олька, – приводить этого человека в наш дом не стоило.– Куй железо, пока горячо,
ИванЕсли ты – миллиардер, на тебя все смотрят, как на модель с четвёртым размером буферов и длинными ногами, и ни у кого не возникает сомнений, что от тебя надо. Я привык не нравиться. Но услышанное в той ободранной кухне зацепило, застряло в горле, будто я костью от осетра поперхнулся. И только когда Рита рассмеялась в машине, подхватив мою шутку, всё развеялось. Звонкость её смеха, задор в синих глазах, и я снова ощутил себя семнадцатилетнем пацаном.– Ты не против, если я всё-таки переоденусь без стриптиза на улице и брошу вещи в гостинице? – спросил я.– Конечно, в гостинице наверняка и поесть можно? – ответила она.– В Рэдиссоне аж пять ресторанов, два бара и один ночной клуб.–
РитаЯ удивлялась себе: как можно вечером обожать человека, которого утром ненавидела? У меня что-то не так с головой? Или всё дело в живущем, бурлящем во мне электричестве, которое включалось, когда Иван рядом?Ваня, любопытный, хулиганский и какой-то свой, вызывал во мне восхищение. Мне нравились его пальцы, идеальной формы уши, хотя я готова поклясться, что ни на чью больше форму ушей я не засматривалась. Мне нравилось смотреть на его лицо, на выражение его глаз с уже узнаваемыми, но тщательно спрятанными чёртиками, на губы, выдающие очередной сарказм с совершенно серьёзным лицом. Из него получился бы великолепный «Доктор Хауз» строительной индустрии!Кстати, он замечал всё: архитектуру, промахи проектировщиков, материалы, цены и людей вокруг. Конечно, не обо всём говорил, но я постоянно отмечала его взгляд, цепкий, внимател
Над морем плескалось в лучах солнце, тёплое, весеннее. В этом году январь не февраль, а сразу март – я так рада, что мы с Ваней приехали в Сочи. Мимозы почувствовали раннее безобразие и расцвели посреди зимы буйной, солнечной радостью, украсили город и предместья благоуханным счастьем. На каждой ветке с острыми листиками распустились тысячи крошечных пушистых комочков, похожих на цыплят.По дороге к Национальному парку бежали цыплята побольше: Уля и Маришка в одинаковых оранжевых курточках, и Валёк, то и дело повисающий на Ясике. В Сочи моего лучшего друга ждёт классная перспективная работа – стилиста и дизайнера. А уж если кто-то хоть что-то понимает в стилях и смешении цветов, то это точно мой Ясик!Позади нас, разговаривая неспешно и серьёзно, как всегда о делах, шли Сержик и Ваня. Как бы хорошо всё ни шло, но сказок не бывает, роща так быстро не восстанавливается, и в
РитаГлубоко за полночь мы заснули, обнявшись на узкой больничной кровати, а проснулись утром от разрывающихся звонками телефонов.– К хренам их всех! – сонно, но с весёлой чертовщинкой в глазах сказал Ваня, поцеловал меня в нос и отключил мобильники. – Нос у тебя потрясающий, я тебе говорил? – прошептал он.– Не говорил, – ответила я, чувствуя, как от волнения разбегаются по бёдрам иголочки.– Он потрясающий. И вся ты тоже, – восторженно глядя на меня, сказал мой любимый муж.Провёл рукой по волосам, груди, бёдрам и вновь коснулся щеки. Нежно-нежно.– Ваня, я люблю тебя, – прошептала я в ответ, не удерживаясь от рвущихся наружу п
Иван– Прости, Иван, завтра мне придётся тебя выписать, – сказал Саша Фёдоров, заглянув в палату, – гемодинамика отличная. Анализы нормализовались. В целом, я уже сегодня должен тебя домой отправить. Но пишу в историю болезни про необходимость дополнительного наблюдения.– Я твой должник, Саш! – сказал я, вставая с кровати, и пожал его крепкую руку.Рита сидела у раскрытого ноутбука рядом и крутила в тонких пальцах футляр от мини-флэшки.Едва врач вышел, она вывела из спящего режима экран и запустила запись во второй раз.На мониторе появилась улыбчивая морда Стеблуха. Явно сам себя снимал.– Это у него дома, – упавшим голосом сказала Рита.
РитаЯ назначила встречу с Алёной Барякиной, Барракудой, в суши-баре на Садовом Кольце, рядом со Склифом. Ваня не хотел отпускать, но разве меня удержишь? Тем более, когда его снова уложили под капельницу. Я натянула кепку, капюшон и, превратившись в рэп-девочку, вышла из больницы.* * *– Вау, покажи! – мгновенно среагировала Барракуда на моё кольцо.Я протянула руку, и она буквально впилась взглядом и пальцами с остро-заточенным чёрным маникюром в мой обручальный перстень.Глядя на Барракуду, не сразу было понятно: что родилось первым – имя или эта внешность. Красные волосы, не достающие до плеч, густая чёлка, большой рот такого же цвета, высокие скулы и хищный разрез глаз, подведённых чёрными стрелками и голубыми теням
РитаЕсли б так всё легко было со вторым пунктом обвинения! Ваня сказал, что факт взятки доказан – продуманный директор Сочинского филиала перестраховался и записал его распоряжение на диктофон. И в момент передачи суммы тоже не растерялся. Окопался записями, как сапёр лопаткой.Тем не менее, всё закрутилось. Спасибо прекраснолысому врачу, Александру, он организовал Ивану требуется не меньше часа. Ваню повезли туда на каталке, и мне позволили его сопровождать.– Ты моя жена и соратник – пылко заявил Ваня. – Я хочу, чтобы ты была в курсе.Он действительно, хотел. Было странно, как быстро наши отношения развернулись из ненависти, подкрадывания на цыпочках друг к другу в доверие. Впрочем, я скоро поняла, что если Ваня кого-то допускает в «ближний круг», он де
ИванК утру я выспался, полежал, подышал спокойно, вспомнил даже медитацию, которой экзотики ради в Непале научился у монахов на скале, и пришёл в себя. Впрочем, так я и планировал: несколько капельниц с обязательной глюкозой, и ты бодр и весел. Правда, сейчас я был зол. Больше всего на себя. На свежую голову до меня дошло, что я вообще не имею права ни раскисать, ни сдаваться.Вспомнил Риту во вчерашнем платье, её полную соблазна грудь, идеальные ноги, лебединую шею и шёлковый водопад чёрных волос и почувствовал возбуждение. Самая красивая женщина на свете согласилась разделить со мной жизнь, а я валяюсь тут, как тухлый кальмар в томате! Я не согласен быть с ней всего пару месяцев — мне и жизни не хватит, чтобы полностью насладиться! И компанию я строил не для того, чтобы спустить в один миг. И меня ждёт проект моей мечты – «Кристалл Центр» из стекла
РитаК счастью, Стас слинял. Ключа на тумбочке не было, а это значит, он оставил отступной манёвр на коврик. Ушлый поц! Ну и ладно.Спала я плохо, постоянно просыпалась и записывала в телефон мысли. Их было много, устроенный нами вчера мозговой штурм продолжался в моей голове в режиме нон-стоп. Очень удачно оказалось, что ребята-пранкеры разбираются профессионально и в экономике, и в юридических вопросах, ведь на одной энергии пули можно вполне пролететь мимо.Все согласились, что я здорово «потроллила» Белинскую свадьбой – наша телезвезда была на эмоциях и разболтала много лишнего. Несмотря на то, что она метила на Ивана, Белинская всем нам показалась слишком мелкой рыбёшкой, чтобы организовать на него облаву. Стеблух теперь представал то ли шестёркой, то ли «киллером» по заказу, но однозначно не пиарщиком с
РитаУ пранкеров царила полутьма и запах лимона с кофе. Я представила Ясика, мы перекинулись парой слов и устремились к мониторам, как голодные голуби на выброшенный хлебный мякиш.– Звонить будем через Скайп, – пояснил Димон. – Вот тут видишь, у меня есть микшер, записывающая программка, очень клёвая. Я долго такую искал. – Чтобы фразы вставлять? – спросила я – Да. А вот и сами фразы из вашего разговора, которые мы нарезали.Он показал мне список активных ссылок.– Ого! Это же с какой скоростью придётся подбирать нужную?! – округлил глаза Ясик.– Ну, мы вроде
РитаГлавврач, который оказался Ваниным знакомым, позволил мне побыть с ним подольше, но потом всё-таки выпроводил.– Ивану нужно спать. – Он взглянул на мою грудь и добавил с улыбкой. – Одному. Даже несмотря на первую брачную ночь.– Вот блин, Саш! – Стукнул с притворным негодованием по постели Ванька. – А я думал, ты разрешишь по-братски!– Вот как только твои анализы подтвердят, что ты огурчик, так сразу и разрешу, – веселился, скрестив руки, лысый главврач.– Ну вот так всегда, – хмыкнул Ваня. – Настраиваешься на секс, а получаешь анализы.– Скажи спасибо, что в день свадьбы я не назначил тебе вскрытие