Милана встречает меня прохладно. Ролик явно посмотрела, и он испортил ей настроение. Видела бы она наш сумасшедший поцелуй – вообще бы скисла, но я не стала настолько откровенничать и отправила в качестве доказательства лишь кусочек, где Дима признается в своих чувствах.
– Я выиграла?! – спрашиваю, не удержавшись.
– Да, – выплевывает она.
Усмехаюсь:
– Сейчас запишем ролик. Говорить тебе особо ничего не надо, просто поддакивай.
Вытаскиваю телефон, включаю видео, направляю экран на свое лицо:
«Всем привет!»
Беру в фокус Милану. Она тут же расплывается в лживой приторной улыбке и тоже здоровается. Заставляю и себя растянуть губы и произношу заготовленную речь:
«Вчера истек дополнительный срок нашего спора, и вы, наверно, в недоумении, почему я молчу».
Делаю паузу, задумываюсь и продолжаю:
«Знаете, эти десять дней многому меня научили, многое заставили переосмыслить и главное, я убедилась: спор – самая глупая вещь на свете! Не совершайте моих ошибок!»
Усмехаюсь:
«О, вы, наверно, уже решили: раз я несу такие заумные вещи, то точно неспроста. И, скорее всего, полагаете, что я проиграла. Но нет. Милана сейчас подтвердит вам это».
Приближаюсь к девушке, пока на экране не появляемся мы обе, и выжидающе смотрю на нее. Ей приходится кивнуть и промямлить:
– Не проиграла.
Отстраняюсь от нее и говорю:
«Однако выставлять отснятое видео по этическим соображениям я не буду. Те слова предназначались только мне, и они моими и останутся!»
Выдыхаю и завершаю:
«Спасибо за поддержку, за вашу любовь, за веру в меня!»
Отправляю воздушный поцелуй и отключаюсь. Это видео далось мне непросто. Я балансировала между: не обидеть ставшего небезразличным парня и не уронить прилюдно свое эго.
– С чего вдруг появились этические соображения?! – тут же интересуется блондинка.
– Дима – хороший парень, и я не хочу делать хуже, чем я уже сделала.
– Дима?! Даже так?!
На ее лице сквозь тучи раздражения вырисовывается интерес, но я не желаю поощрять его:
– Ты хочешь встретиться с Игорем или нет?!
– Хочу, – вскидывая голову, бросает она, будто вместе с прозвучавшей фразой бросает вызов.
Открываю телефонную книгу, набираю его номер и слышу обрадованный голос мужчины. Еще бы – я первый раз за десять дней звоню сама.
– Соскучилась?!
Не отвечая на вопрос, задаю встречный:
– Встретишься с моей подругой?!
– Зачем?!
– Мила хочет проверить на тебе свои чары.
Тишина в трубке выдает недоумение от услышанных слов.
– Вика, что за игру ты затеяла?
Горько усмехаюсь. Знал бы Игорь, что это за игра и что несмотря на то, что она окончена и я вроде как считаюсь победителем, но по факту все еще являюсь ее персонажем, который отчаянно не хочет покидать ее просторы и безумно боится, что кто-то беспардонно влезет в нее и завершит, объявив «game over».
– Просто своди девушку в ресторан, угости, поболтай.
– Такое ощущение, что ты занялась сводничеством и пытаешься меня пристроить, – раздраженно слышу в ответ.
Возможно, и пытаюсь. И хоть я избегаю этого вопроса, но осознаю с каждым новым днем, с каждой минутой, проведенной с Кречетовыми: назад к прошлой жизни пути нет. Не знаю, что ждет меня впереди с Димой, но к Игорю я не вернусь. После того как я взлетела вместе с этим невероятным парнем, обратно на землю в «лишь бы как» не хочется.
– Нам надо серьезно поговорить.
– Хорошо поговорим, – не спорю я и снова уточняю: – Так ты встретишься с ней или нет?!
– Нет, – рассерженно выплевывает он и первый кладет трубку.
Поворачиваюсь к Милане и пожимаю плечами. Она слышала весь разговор и обвинить меня в невыполнении условий у нее не получится.
– Я пришлю тебе его номер, попробуй позвонить сама, – бросаю я, разворачиваясь, и ухожу.
Больше мне от нее ничего не надо, и думаю: больше с ней я не стану проводить свободное время.
Иду к машине после занятий, раздумывая о своих ближайших планах.
– Вика!
Оборачиваюсь и едва неприлично не закатываю глаза – Макс.
– Что тебе надо? – вместо приветствия не слишком любезно спрашиваю я.
– Поговорить.
– Нам не о чем разговаривать.
Демонстративно отворачиваюсь, снимаю блокировку и открываю дверь.
– Почему же?! Например, о твоем фееричном споре, – летит в спину.
Застываю, а в голове, испуганно натыкаясь друг на друга, полошатся вопросы: он подписан на меня? Сказал Диме?! Что он хочет?!
Заставляю себя обернуться и не показать, как я… напугана?! Нет, я не дура и понимаю, что рано или поздно кто-то из нашего совместного ближайшего окружения узнал бы о глупости века, в которую я вляпалась, но я не рассчитывала, что это произойдет так быстро.
– Ты растрогала меня! Я едва не проронил слезу, – издевается он и передразнивает: – Выставлять это видео по этическим соображениям не буду…
Кривит губы.
– А к этическим соображениям подобный спор вообще относится?!
– Нет, – сглатываю. Сказать нечего, но сказать что-то нужно. – Если ты внимательно слушал, я говорила, что спор – самая глупая вещь на свете.
– А что Дима думает по этому поводу?!
Обманывать глупо, и я признаюсь:
– Он ничего не знает.
Ухмылка.
– Как интересно. Ты задурила голову парню и не рассказала, что он был подопытным кроликом?!
Вспыхиваю.
– Это тебя не касается!
– Как это не касается?! Он мой друг и я обязан открыть ему глаза.
Вот мы и подобрались к сути этого обмена любезностями. Молчу. Уговаривать его не рассказывать Диме бесполезно: я только унижу себя.
– Есть какие-то предложения?!
Внимательно смотрю на довольное лицо Макса. Как-то несильно он переживает за друга.
– У меня нет, а у тебя?!
– А у меня как раз есть взаимовыгодное предложение, – хмыкает он.
Пожимаю плечами, показывая свою незаинтересованность.
– Есть – говори.
– Судя по тому бреду, который ты вещала в своем сториз, попался в сети не только Кречетов, и в твоих интересах, чтобы он ничего не узнал.
Молча смотрю на парня, и он продолжает:
– Ты приносишь мне лимон наличными, а я внезапно и навечно страдаю избирательной амнезией.
Хочется сразу ляпнуть «нет» и стереть это самодовольное выражение с его лица, но я заставляю себя не торопиться. Нет, конечно, я не собираюсь ему платить и дело даже не в сумме. Я прекрасно понимаю, что любые деньги имеют свойство заканчиваться, аппетиты расти и взаимодействия шантажиста и жертвы затягиваться на неопределенные сроки. К тому же могут появиться другие активирующиеся подписчики и раскрыть глаза Диме на стерву рядом или также попросить выкуп за молчание. Сейчас в данной ситуации я не говорю Максу о том, что думаю, всего по одной причине – я хочу украсть время. Время побыть еще немного рядом с парнем, к которому приросла всем сердцем, и еще, конечно, найти в себе силы и слова во всем признаться самой.
– Чтобы собрать такую сумму, мне нужно несколько дней.
– Три дня – не больше.
Киваю. Значит, у меня осталось всего три дня на счастье. Так мало… Сажусь в машину и захлопываю дверь. Больше мне разговаривать с ним не о чем.
Последнее время мотаться без цели по городу входит в привычку. Дело в том, что дорога отвлекает и не дает окончательно раскиснуть. Иногда даже подкидывает не самые плохие идеи или неожиданно приводит в нужные места.
Остановившись на заправке, ощущаю, что нестерпимо хочу быть рядом с Димой: чувствовать его, трогать, целовать, но при этом не смотреть в глаза и не разговаривать. Странно?! Смешно?! Но только не для обманщицы, которую мучают угрызения совести. В связи с этим возникает вопрос: существует ли такая возможность, и неожиданно легко находится ответ: я знаю подобное место – это кино.
Набираю номер Димы. Жду, когда услышу его голос.
– Привет!
– Занят?! – спрашиваю, прекрасно зная, что он скажет. Этот парень учится и работает, а не болтается без дела, как некоторые беспечные особы.
– Да.
– Когда освободишься?!
– Мне сегодня после учеников на мойку еще надо, – он словно извиняется, и меня накрывает нежностью. Еле выбравшись из ее сладких пут, пищу:
– Я приеду к тебе к десяти.
– Хорошо.
Понимаю: скитаться по городу до вечера нет смысла, и, залив полный бак, поворачиваю к дому.
Заезжаю в паркинг торгового центра и с грустью размышляю: я выиграла казавшийся таким важным и принципиальным спор, но в итоге в собственной жизни осталась в проигрыше. Никогда ни к одному человеку я не чувствовала такой симпатии, такого притяжения, влечения, необходимости быть рядом. К чему лукавить?! Пора официально признать хотя бы самой себе – я люблю Диму Кречетова. Вот так вот не желала, не стремилась, но получила чувство, бушующее в сердце, которое не дает мне покоя и сил перевернуть эту страницу и идти дальше.
От осознания происходящего со мной, от грозящего ворваться в мою жизнь и все разрушить разоблачения на душе становится еще тоскливее. Вот как я так вляпалась?! Жила же спокойно...
Тяжело вздыхаю, вылезаю из машины и иду в сторону мойки. Шаг за шагом приближаясь к этому ставшему поворотным в моей жизни месту, понимаю, что мне сейчас катастрофически необходимо почувствовать его тело, руки на себе и словно подзарядиться силой и оптимизмом этого парня.
Едва я вхожу внутрь, из бокса так кстати выезжает машина и оставляет нас с Димой наедине. Тут же без раздумий лечу к нему и сразу вешаюсь на шею, попутно замечая его удивление.
– Я грязный, – шепчет он мне в волосы. И слова, путаясь и зависая в прядях вместе с теплым дыханием, приятно щекочут мою шею.
Я знаю это, но мне все равно.
– Плевать, – бормочу уже вслух в расстегнутый ворот комбинезона, ни на миллиметр не отодвигаясь от парня.
Какое значение имеет какое-то платье, даже стоимостью в три его зарплаты, когда я умираю от переполняющих эмоций, когда мне жизненно необходимы объятья любимого человека?!
– Что случилось?! – спрашивает он, а я закрываю глаза и шепчу в ответ:
– Соскучилась.
Руки парня наконец ложатся мне на талию, и я ощущаю – как хорошо. Вот так просто стоять, чувствуя и вдыхая его, и ценить каждую секунду, ведь у меня снова обозначенные сроки – всего семьдесят два часа на счастье, из которых как минимум шесть уже прошло.
Спустя пару минут он все-таки мягко, но настойчиво отдирает меня от себя и идет переодеваться. Я осматриваю платье, пытаясь найти последствия моего страстного порыва, но видимых изменений нет, и я начинаю ходить взад-вперед, ожидая, когда вернется Дима.
Мы выходим из бокса, едва он возвращается, и, закрыв замок, направляемся к его байку.
– Куда поедем?! – спрашивает он на ходу.
Открываю рот сказать про кино и вдруг понимаю, что мне мало просто сидеть рядом в обществе посторонних людей и смотреть какое-то видео, теряя драгоценное время. Я эгоистически желаю провести его только с ним вдвоем. Хочу его руки, губы, хочу больше, чем у нас было, так, чтобы потерять голову от нашей близости.
– Поехали ко мне, – предлагаю я.
Взгляд Димы обжигает, и я осознаю: он понимает, для чего я зову его в квартиру, где мы будем только вдвоем.
Передвижение на мотоцикле уже не пугает, а скорее будоражит, разгоняет кровь, запуская бешеную энергию адреналина вместе с желанием совершать безумства. Именно этим я и собираюсь заняться. Ведь так?! Но думать – это то, что я сегодня себе запретила. Сегодня я желаю только счастья и любви, и я обязательно украду эти компоненты.
Уже в лифте мы накидываемся друг на друга не в силах сдерживать предвкушение, что словно оскомина появилась во рту и не исчезает. Мягкие теплые настойчивые губы… Уф! Как я жила без них раньше?! Как я не знала, что может быть вот так: до умопомрачения, до сумасшествия, до неуемной дрожи, до огня, сжигающего до пепла, до нестерпимого желания получить еще больше...
Не знаю, как мы попадаем в квартиру и закрываем ли вообще дверь. Помню, что продвигаемся мы, медленно продолжая пьянящие поцелуи, длиною в вечность, прерываемые лишь на необходимые манипуляции: снять с него футболку, вытащить меня из платья.
В комнате мы появляемся в одном белье и, упав на кровать и разъединив губы, рвано дыша, внимательно смотрим друг на друга. Я вижу по его взгляду: он хочет понять, как далеко я решила зайти, и, чтобы не портить этот волнующий момент неловкими объяснениями, я, не разрывая зрительного контакта, медленно завожу руки за спину и, отстегнув крючки, также не торопясь, стягиваю бретельки, и снимаю кружевное оружие слабой половины человечества от знаменитой Victoria’s Secret.
По тому как он втягивает в себя воздух, я понимаю: увиденное ему нравится и вдохновляет, поскольку уже через мгновение я оказываюсь прижатой крепким тяжелым телом к кровати и получаю новую порцию ласк настолько крышесносных, что сама тянусь и стаскиваю с него боксеры. Тонкая полосочка кружев летит за ними, и следом вырывается общий стон удовольствия оттого, что мы становимся единым целым.
Он делает пару движений и останавливается, смотрит на меня, сдерживая себя. Понимаю, он хочет понять: все ли хорошо, и я выдыхаю полушепотом:
– Еще.
Продолжает.
– Быстрее…
И вот мы несемся на бешеной скорости туда, где еще не были вместе, но очень хотим…
Секс-марафон длится весь вечер до глубокой ночи, хотя вряд ли то, что происходит между нами, можно назвать этим сухим словом. Да, с Игорем я занималась именно сексом, выжимая из происходящего лишь максимум удовольствия, а с Димой мне кажется я превзошла саму себя в желании своим ласками показать, как сильно я его не просто хочу, а люблю. Поэтому с ним мы занимались именно любовью.
Просыпаюсь от волнующих и легких, как крылья бабочки, поцелуев. Вспоминаю, где я, с кем и, разворачиваясь, открываю объятия своему счастью. И пусть за окном сегодня хмуро и мрачно и солнце не заглядывает в комнату и не будит, но это восхитительное чувство находит людей даже в жуткое серое утро. В Питере, кто не в курсе, вообще, в тренде все оттенки серого.Счастье… Оно такое необъятное и многогранное. Каждый раз размышляя о нем, я даю разные определения. Вот сегодня – обжигающе страстное. Да, сейчас я хочу самое горячее счастье на свете от самого сумасшедшего парня в моей жизни.Наши губы, едва встретившись, начинают свою головокружительную игру, наши языки, сплетаясь, исполняют танец страсти, и мне плевать, что я еще не умывалась, и без разницы, что ждет завтра (по крайней мере, в эту секунду). Я отдаю ему себя всю и хочу получить его всего…После сумасшедшей зарядки, разбудив соседей своими стонами, (если слышимость в квартире Вити та
Обычно я просыпаюсь сердитая, и неважно: во сколько я открываю глаза – в двенадцать или в шесть утра. Моему организму требуется время, чтобы перейти из одного состояние в другое. Дома, едва встав с кровати, я иду в душ, и вода смывает с меня негатив, и я снова становлюсь белой и пушистой и не кидаюсь на людей.Только вот уже второй день подряд мои утренние шипы опадают и вянут, едва моего тела касаются руки лежащего рядом парня. (С Игорем, кстати, такой вариант пробуждения на меня не действовал – я, наоборот, злилась еще больше, и он терпел мои утренние психи). А от прикосновений и ласк Димы я быстро перехожу из состояния «сонный тюлень» в состояние «горячая штучка» и готова безвозмездно отдать себя на съедение. Именно на съедение, потому что мне кажется он не оставил и сантиметра моей кожи, которая не познакомилась бы с его языком и губами. Из этого я сделала вывод – он хочет меня съесть.От удовольствия, разливающегося по тел
Дима глушит мотор байка, и я слезаю с его железного монстра. Надо найти время и забрать зверя с парковки «Европолиса», пока не случились с ним какие-нибудь неприятности. Со своей любовью я совсем потеряла голову, здравый смысл и понятие времени. Хотя нет, время – это больное место, и я о нем помню. Тем более с недавних пор запущен обратный отсчет моему счастью, и как раз сегодня надо поставить точку в случившейся истории и остановить его.Передаю Диме шлем и, нагибаясь, взлохмачиваю волосы, пытаясь придать им объем.Он слезает следом и констатирует:– У нас сегодня лекции не совпадают.– Нет. К сожалению, – отвечаю я, вернувшись в нормальное положение и набираю в легкие побольше воздуха, чтобы сказать, что собираюсь.– Давай пересечемся в обед до твоих двоечников. У меня к тебе серьезный разговор.Парень внимательно разглядывает мое лицо, надеясь, что оно предательски выдаст мои тайны, но внешн
Платье для посещения родителей я купила заранее. Возможно, оно слишком нарядное для семейного ужина, но я так соскучилась по красивым вещам. Моя душа, привыкшая, что жизнь – «праздник каждый день» или хотя бы выходные, вопит и требует удовлетворения.Кручусь, рассматривая, как я выгляжу со всех сторон. Хороша! Вот без лишней скромности – красотка!Дима входит в комнату в одном полотенце на бедрах, и я, беспардонно облапав его взглядом, с трудом возвращаюсь к лицу, на котором сияет такая милая для моего сердца улыбка.– Как тебе? – кокетливо спрашиваю я.– Огонь!Не могу удержать губы, они сами разъезжаются в разные стороны от его оценки, и с этим глупым выражением лица поворачиваюсь к шкафу. На днях, пока он работал, я прошлась не только по женским бутикам, но и заглянула в брутальный модный мужской рай и приобрела несколько рубашек и брюк для своего парня. Достав самую подходящую, на мой взгляд
Конец июля выдался нетипично жарким для стандартно прохладного лета в Питере, и жарким и веселым предстояло быть моему дню рождения, хотя бы потому, что папа снял клуб и даже пригласил крутого диджея, чтобы он развлекал меня и моих гостей. Раньше я бы восприняла это спокойно, как должное, но сейчас была в неописуемом восторге и предвкушении, словно после продолжительной диеты мне принесли сочный стейк и прочие любимые вкусности и сказали, что они волшебные и в них нет калорий.Я заранее купила себе новое умопомрачительное платье, туфли и белье, обговорила все детали потрясающего макияжа и прически с мастерами в мамином салоне и всю неделю перед грандиозным событием счастливо улыбалась, представляя, как я буду выглядеть в свой праздник.Просыпаюсь от горячих утренних поцелуев, улыбаюсь, приоткрываю глаза. Сегодня поцелуи особенно обжигающие. Может, оттого, что наконец-то наступил мой день рождения и они открыли счет предстоящим нескончаемым поз
Просыпаюсь и ощущаю, что во рту настолько все стянуто, что даже глотать сложно. Голова за время сна точно подверглась нападению маленьких человечков, которые теперь внутри обустраиваются: пилят, режут, стучат. Но самое странное – все мое существо пронзает пугающее чувство одиночества. С чего бы это?!С трудом разлепляю склеившиеся ресницы и вижу, что я в кровати одна. Непривычно. Хочу позвать Диму, но понимаю: точно не в этот раз. Стараясь не делать резких движений, встаю и с удивлением замечаю на себе вчерашнее платье, а на пальце кольцо со слепящим камнем. Вспоминаю: вчера не отдала его, поскольку не хотела ни на минуту отпускать от себя Диму, и не сняла, чтобы не потерять. Снимаю, нахожу сумочку на тумбочке возле кровати и убираю украшение. От движений и наклонов состояние усугубляется. Жесть! Надо же, как я напилась! Меня точно это не красит.Выхожу из комнаты и иду по коридору на кухню. Дима нахожу за столом перед кружкой уже не дымящегося кофе.
Сердце азбукой Морзе Бьется: точка, тире… Я бросаю в лицо ей – Так и знай: я в игре!Тонкие пальчики с безупречным маникюром порхают по моей коже, очерчивая большие грудные, перебирая прямые мышцы, и, скользя по косой, пропадают под резинкой боксеров.Ох… как хорошо!Девушка, видя реакцию моего тела, улыбается кончиками пухлых губ и внимательно смотрит темными зрачками-блюдцами, поглотившими девственную зелень ее радужки, а потом возвращается к начатому и продолжает подчинять меня себе...В какой-то момент понимаю: еще чуть-чуть – и не сдержусь и, аккуратно отстранив ее, наваливаюсь сверху. Она хихикает, а я с бешеным желанием сжимаю ее хрупкую, податливую мягкость и утыкаю
Костюм, рубашка, туфли, в которых можно увидеть свое отражение. Я так и не привык к ним, но сегодня не обойтись без этого пафоса – официальная встреча.Мельком бросаю взгляд на себя в зеркало: в холеном молодом человеке из отражения не узнать того Диму Кречетова, который гонял на байке в потертых джинсах и косухе и плевал на бренды и условности. Но в мире амбиций, ассигнаций и банковских счетов с внушительными нулями, куда я стараюсь пролезть, человека прежде всего встречают по внешним инвестициям, и мне приходится играть по этим негласным правилам.Такси, неугомонный Федя, тараторящий без умолку и желающий ни с того ни с сего узнать о каждом попадающемся на пути доме или дворце всю подноготную и действующий на и так натянутые нервы… Хорошо хоть таксист оказывается словоохотливым и, кичась своим багажом данных и гордым званием «петербуржец», методично посвящает друга в те детали, которыми владеет сам.Да, Питер – прекра