ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Ранним утром Барлас лежал и смотрел на прекрасное, одухотворенное лицо своей пленницы. Она спокойно спала и выражала безмятежность. Красивые, темные ресницы чуть подрагивали, губы были слегка приоткрыты, будто приглашая к поцелую, на щеках розовел румянец – напоминание о прошедшей страстной ночи. Хан почувствовал, как в его груди разлилось тепло, а потом, согревая, разнеслось по всему телу. Впервые в жизни Барлас почувствовал особое, доселе непривычное ему волнение и томление. Ему хотелось быть с этой женщиной, чтобы она всегда была рядом с ним.
Чувство беспокойства и страха снова пронзили хана. Ему стало страшно за Миру, он захотел спрятать ее ото всех невзгод и любого зла. Тут же он вспомнил, что совсем недавно, его пленница чуть не пострадала от Исанбека. Хоть Барлас и был уверен, что брат ни за чтобы не тронул ее, однако он видел, как больно ранили его слова Миру. Брат… Барлас чуть было не убил его. В нем снова закип
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯУже неделю бесконечный караван армии хана был в пути без остановки. Погода резко испортилась – сперва, были ледяные дожди, а после них последовало несколько дней свирепой метели. Воины стоически переносили невзгоды, и все же часть из них промерзли настолько серьезно, что подхватили воспаление легких, и не все справились с болезнью – некоторые из них умерли. Наконец, хан вынужден был сделать привал, чтобы дать людям и изнуренным лошадям отдохнуть хотя бы сутки. Поспешно был разбит лагерь, снег и ветер продолжали свирепствовать, люди скрывались в своих юртах, мечтая лишь об одном – согреться.Мира тихонько сидела в жилище, ставшим для нее самым уютным, местом любви и нежности Барласа. Она с волнением ожидала мужчину, они не виделись пять дней, и девушка чувствовала непомерную тоску на душе. Вскоре, в юрте наконец – то стало тепло, и Мира сняла с себя меховую шубу, оставшись в теплом платье. Слуги с
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯМолитвы Миры были услышаны. На пятый день от начала болезни, светлым утром Барлас полностью поборол ее и исцелился. Подняв тяжелый веки, он обнаружил себя лежащим на ложе. Во рту все пересохло, и нестерпимо хотелось пить. Хан попытался встать, и этим движением разбудил спящую поперек ложа девушку. Та сразу вскочила на ноги и испуганно посмотрела на мужчину. Любимые глаза глядели на нее с интересом, взглядом абсолютно здорового человека.Да, выглядела она неважно – растрепанные темные волосы, осунувшееся бледное лицо, провалившиеся, от бессонных ночей, глаза, такой измученный взгляд… Мира торопливо принесла хану чашу с теплой водой и хотела сама напоить Барласа, но его снова крепкие, сильные руки перехватили чашу, и мужчина залпом выпил столь необычайно вкусную воду. Девушка облегченно улыбнулась. Барлас исцелился. Капли слез потекли по щекам девушки, и она спешно отвернулась от мужчины, вытирая их ладонью. Неужели этот кошмар закончился?
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ- Интересно, куда теперь мы держим путь? – сорвалось с раскрасневшихся от поцелуев губ Миры. Она лежала на животе, лицо ее было напротив лица Барласа. Легкая полуулыбка была на его устах, зелено – карие глаза, в которых сияли теплые искорки, невольно любовались воодушевленным, красивым лицом девушки. Теплая ладонь мужчины легла на спину девушки, поверх мягкой ткани платья. Мира невольно дернулась, и ее щеки тут же начали стыдливо розоветь. Признаться, хану особенно по вкусу были такие моменты.- Скоро узнаешь сама, - произнес Барлас, окидывая взором палатку, в которую он пришел, дабы навестить свою пленницу. Внутри не было так тепло, как в юрте, и мужчина заботливо накинул на плечи девушки теплые меха.- Спасибо, - губы Миры нежно коснулись левой щеки хана, рядом со старым шрамом. Кто нанес ему эту рану? Девушка не стала задавать этот вопрос. Вместо этого она положила свою голову на грудь мужчины, с наслаждением вдыхая его го
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯВсе дни путешествия были словно благословенны – сияло яркое солнце, в воздухе был умеренный, приятный для прогулок, мороз. На третий день пути Барлас – хан, как и было задумано им, разделил свое войско на три части – отправив одну, во главе с Исанбеком, на восток, вторую – на северо – запад, а сам, возглавляя тридцатитысячную армию, двинулся на юг.Мира проводила свое время в палатке, иногда к ней заглядывал Барлас. Порой, девушке казалось, что мужчина скучает по ней, и от этих мыслей становилось так сладко на сердце! От бесед с ним она получала огромное удовольствие, мужчина знал так много и умел увлекательно рассказывать, а Мира же была благодарной слушательницей – с нескрываемым интересом она слушала и задавала многочисленные вопросы. Для самого Барласа это общение приносило душевный покой и одновременно развлечение. Его пленница, порой, задавала такие пытливые вопросы, что мужчина диву давался &ndash
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯМира проснулась от небольшого шума в комнате. Девушка с трудом открыла глаза и увидела Барласа – тот стоял у горящего камина и одевался. За окном еще было темно. Испуганная, Мира почувствовала, что что – то случилось. Она натянула до подбородка одеяло, и обратилась к мужчине:- Мы куда –то уезжаем?Он повернул голову в ее сторону и дерзко улыбнулся.- В этот раз я уезжаю без тебя, - хан продолжил одеваться, принимаясь уже за доспехи, - мой сумасшедший двоюродный брат Карабек подписал себе смертный приговор, устроив бунт в нашем городе, Каракоруме. Я еду туда устранять эту проблему, ибо хан, как и солнце на небе, может быть только один!Пока Барлас говорил, Мира спешно надела на себя платье и подошла к мужчине. Лицо девушки побледнело.- Пожалуйста, Барлас, возьми меня с собой, - промолвила она, нежно коснувшись его твердой, мускулистой руки. Он перестал одеваться и крепко обхватил ее рукой за хрупкие пле
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯИ все же, Мире пришлось жить. Она не погибла в заснеженной степи и была спасена – а это означало одно – ее жизненный путь еще не был завершен. Эти мысли помогали девушке немного успокоиться и научиться осознавать ценность собственной жизни. Был четырнадцатый день пути в караване господина Абдуллы. Так звали путники отца Мадины. Мира уже значительно окрепла, чувствуя физически себя практически здоровой, но вот душевная боль продолжала сопровождать ее постоянно. Девушка практически не улыбалась, внутри, будто умерла часть ее души, и не во власти Миры было устранить или же изменить это. Единственным светлым моментом в ее жизни стала дружба с Мадиной. С самой первой беседы каждая из них поняла, что нашла родственную душу. Дочь богатого купца была не только красива внешне, но и душа ее соответствовала ее внешним данным. Видя печаль Миры, Мадина ни о чем ее не расспрашивала, а сама пыталась ее развлечь, повествуя о чудесном городе, куда они дер
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯДва месяца. Два месяца ему понадобилось, чтобы устранить бунт и вернуться назад, во дворец на Иртыше. Надо сказать, устранение Карабека заняло больше времени, чем ожидал хан, а противостояние армии врага принесло несколько новых шрамов на лице и теле Барласа. В итоге все же он получил, что хотел – отступники были жестоко казнены.Ранним январским утром Барлас – хан вошел в свой дворец. Быстрыми, пружинящими шагами он поднялся на нужный этаж, и поспешил в комнату. Мужчина с шумом открыл дверь, и спящая девушка на кровати зашевелилась. Первое ее движение, и он уловил, что здесь что – то не так. Разве у Миры волосы отливали синевой? И эти запястья, они не были столь широки. Барлас схватил девушку за руку, и она повернула к нему хотя и красивое, но абсолютно чужое лицо. В ярости, хан потащил ее в покои своей бабушки. Он чуть было не швырнул незнакомку на пол перед пожилой женщиной.- Где она? – пытаясь не закричать, спросил ха
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯБудучи названной дочерью, Мира стала частью семьи господина Абдуллы. Столько тепла, доброты нежности она не получала никогда в своей жизни, и теперь с благодарностью принимала этот бесценный дар, отвечая взаимностью – она искренне полюбила каждого члена новой семьи. Теперь ее местопребывание было спокойным и безмятежным – днем она с Мадиной следила за домом, и помогала иногда Хадидже с младшей дочкой, вечерами же вся семья собиралась за одним большим столом, ужиная и общаясь. Так и проходили день за днем, неделя за неделями, месяц за месяцами… Но ночью Мира не знала покоя. Стоило ей закрыть глаза, как сразу же в ее воображении представал Барлас и его пленительный , обжигающий взгляд. Сон был единственной возможностью быть с любимым. Порой, девушке не хотелось даже просыпаться, ведь с каждым новым утром она расставалась с Барласом…И все же, новый день наступал, и Всевышний давал Мире си