ВойтиShare
15
Последнее обновление:
2024-10-29 19:42:56— Это ужасно, — словно прочитал её мысли Ланни. — Подожди, я сейчас!
Вскоре он с довольным видом протягивал Ульяне метлу на длинном черенке и тряпку. У ног стояло деревянное ведро с водой:
— Вот, уберешься, и можно будет жить! Приступай!
А сам устроился на одном из деревянных кресел, сбросив на пол сгнившую подушку.
Ульяна молча переводила взгляд с него на фронт работ, а потом вздохнула:
— Хочешь жить — умей вертеться!
И принялась за работу. Нашла в дальнем углу длинный диван, сняла с него прогнивший, покрытый паутиной матрас и начала сметать пыль.
— Статую сначала очисти! — велел Цилинь.
Ульяна не обратила на приказ внимания. Оттащила мусор ближе к выходу, потом обошла помещение, разглядывая ширмы.
— Ты не слышала? — нахмурился Ланни.
— Слышала. Но извини, на статую мне плевать. Как и на все остальное — я в поломойки не нанималась. Хочешь, чт
Related chapter
Вечная любовь 16
Предположение вызвало в нем сначала возмущение, а потом покорность:— Япомнил о дворце всегда, да и как можно забыть место, в котором впервые увидел, как прекрасен мир? Но из-за дел все время приходилось откладывать визит, и вот итог: Принцесса много лет провела тут в одиночестве.— Она была с Тигром! — Уляна не удержалась, положила руку на широкий лоб каменногозверя. На миг показалось, что пальцы коснулись не гладкого мрамора, а теплого меха. И уже в следующее мгновение стало ясно: это отслоились ленточки лака, который покрывал статую вместо краски.— Тигр был в другом месте! — казалось, любое упоминание соперника приводило к приступу ярости. — Он жил в свое удовольствие, пусть и лишенный магических сил — но жил! А Принцесса тысячелетия сдерживала демонов. В одиночку!Ульяна вовремя прикусила язык, чтобы не напомнить о саркофагах в Храме Великой Хранительницы Врат. Если она поняла правильно, души тех
Вечная любовь 17
Пришельцы не скрывались. Приказы, отданные звонким девичьим голосом, вызывали суету.Ульяна не сразу поняла, где находится — тело затекло от неудобной позы, а узкие лучики света, проникающие сквозь неплотно закрытый вход, не позволяли осмотреться. Она замерла скорее инстинктивно, чем понимая опасность. Сонливость развеялась, как туман под порывами ветра, и Ульяна сообразила, что к чему.И то, что высовываться не стоит — снаружи явно не друзья, хотя голоса и были хорошо знакомы. Особенно мужской:— Госпожа, здесь никого нет! Взгляните сами!Тени на обратной стороне картины задвигались, а до Ульяны дошло, что один из тончайших лучиков, пронзающих темноту кабинета, врывается сквозь крохотное отверстие в бумаге. Снаружи — она могла поклясться — ничего подобного не замечалось. Искусный художник спрятал дырочку в завитках рисунка.— А ты была не промах, принцесса, — прошептала беззвучно, одними губами, и передвин
Вечная любовь 18
Коля смеется, закинув голову. Его глаза сверкают от выступивших слез:— Ну ты даешь! — в голосе слышится восхищение.Я только что рассказала, как во времена учебы поставила на место зазнавшегося преподавателя.— Ну а что? Если он когда и практиковал, то в далекие-далекие годы молодости. А я из гончарной мастерской не вылезала!На этом и подловила педагога. Мы схлестнулись по поводу реферата. Кроме нескольких параграфов учебника и кучи различных исследований, я обращалась за помощью к подруге-гончару. Ох, сколько мы с ней вариантов перебрали! Чего только не добавляли в тесто, чтобы получить нужную фактуру, какую только температуру не выставляли! Я половину каникул провела у неё на даче, где была настоящая, сложенная из самодельных кирпичей гончарная печь! Я тогда на собственном опыте убедилась, что работать с «дикой» глиной — совсем не то, что с пластилином или даже со специальной
Вечная любовь 19
Просыпалась тяжело и больно. Тело жаловалось каждой мышцей, каждой косточкой. Даже открыть глаза казалось невозможным.— Уля? Ульяна?Она вынырнула из темноты скорее, чтобы прекратилось это похлопывание по щекам. Отозваться на давно забытое имя и опять уснуть, сбежать как можно дальше... Не получилось. Шон уцепился за сознание, не позволил снова закрыть глаза.Разговаривать не хотелось, шевелиться — тоже. Ульяна протестующе замычала, и Шон стал настойчивее.— Просыпайся! Говорить можешь?— Могу.Сил осмотреться не было, но пламя свечей выхватывали из темноты стол и кровать. Простую, без резных перегородок. Зато с чистым бельем.Саму Ульяну тоже переодели. И эта новость заставилапроснуться окончательно.— Кто? — запаниковала она, оглядывая тело без следа крови и безразмерный халат, судя по рисунку — мужской.— Я.Шон сразу понял, отчего паника, и не стал отпират
Вечная любовь 20
Уля не обратила внимания на вошедших. Потому что на полу лежали несколько выпавших из стенок миски фрагмента старой керамики. Они привлекали внимание даже не рисунком, а формой: всеявно принадлежали одному изделию. И это была не посуда.— Уля? — Шон оттолкнул Ланни, чтобы тот не мешал девушке складывать черепки.— Это пазл! Представляешь? — она даже не удивилась его визиту. Но вот тому, что кусочки складывались в общую картинку — изумлялась, как ребенок.С одной стороны, в этом не было ничего удивительного; с другой... Она даже внимательно осмотрела края. Ни одного скола! Все эти черепки были изготовлены отдельно друг от друга! И выемки, выступы и прочие дефекты на поверхности оказались сделанными специально!— Невероятно, Шон! Это... пазл!— Подожди! — он ухватил Ульяну за плечи и заставил сесть на кровать. Но девушкапродолжала рваться к своей находке. — Да объясни ты по-человечески
Вечная любовь 21
Ульяна не пошевелилась,даже когда Ланниукутывал её в свою одежду. Смотрела невидящим взором, и Ланни начал опасаться за её разум: человек мог не выдержать божественного сознания.Но бросить девушку без помощи не мог.Рябь окутала его непроницаемым экраном, а когда рассеялась, на месте человека стоял Цилинь. Зеленые глаза светились, и трава склонялась под его ногами.Вокруг оборотня гудела электрическими разрядами сфера. Иногда по ней пробегали молнии. Одна из них, вырвавшись из четко очерченных границ, бережно подхватила Ульяну и, спеленав её, словно младенца, усадила на спину Цилиня.Тот взлетел быстро, но мягко, стараясь не потревожить девушку. Не прошло и минуты, как на место, где только что проходило превращение, высыпали вооруженные люди. Но увидели лишь примятую траву, да в небе стремительно плыла полыхающая молниями туча, а за ней горизонт затягивали грозовые облака.Неожиданный холод привел в чувство. Ульяна поняла, что находитс
Вечная любовь 22
Дальнейшее сплелось в какой-то непонятный клубок.Улю куда-то тащили, что-то кричали, и ругань людей смешивалась с воем раненых драконов. Она смотрела на свет и не понимала, что это всего лишь свеча, а не пламя, прорывающееся сквозь приоткрытые створки Врат. Они раскалились и обжигали всех, кто находился поблизости. Казалось, еще чуть-чуть, и кожа покроется волдырями, а потом просто потрескается.Неожиданно все прекратилось.Темнота. На лбу — что-то холодное. Мягкийотблесктрепещущего огонька масляного светильника освещает сгорбившегося на стуле мужчину.— Ланни?Цилинь вздрогнул и открыл глаза.— Хвала Небесному Владыке! Ты пришла в себя!Он сменил мокрое полотенце на лбу Ульяны и улыбнулся:— Жар почти спал. Эти идиоты... — от взгляда зеленых глаз едва не задымилась входная дверь. — Они решили, что ты притворяешься! Ты горела так, что можно было обжечься даже сквозь одежду, а они
Вечная любовь 23
Знакомое потрескивание заставило Ульяну повернуть голову.Цилинь выкрикивал заклинание, с ним не происходило ничего необычного. Но вот Шон...Он бился в руках четырех мужчин, а глаза наливались льдистым пламенем. Пронзительная синева полыхала, а вокруг Тигра потрескивали голубые молнии.Цилинь тоже заметил эти изменения. Но и виду не подал. Речь лилась так же мерно — нельзя было ускориться ни на миг, чтобы не нарушить ритуал.Мужчины уже с трудом удерживали извивающееся тело. Им на помощь бросились другие, молнии сплелись в сплошной гудящий шар... И в миг, когда Цилинь выдохнул последние слова, людской клубок распался. Мужчины лежали на полу, как тряпичные куклы, кто-то свалился в ртутную реку, и серебристые шарики покатились по алебастровому камню, стремясь обратно.А в центре стоял Белый Тигр. Огромный, не уступающий Цилиню. От его рева содрогнулись стены, но Ланни даже головы не повернул. Он хотелуспеть. Ритуальный нож уже совсем опу
Latest chapter
Вечная любовь 23
Знакомое потрескивание заставило Ульяну повернуть голову.Цилинь выкрикивал заклинание, с ним не происходило ничего необычного. Но вот Шон...Он бился в руках четырех мужчин, а глаза наливались льдистым пламенем. Пронзительная синева полыхала, а вокруг Тигра потрескивали голубые молнии.Цилинь тоже заметил эти изменения. Но и виду не подал. Речь лилась так же мерно — нельзя было ускориться ни на миг, чтобы не нарушить ритуал.Мужчины уже с трудом удерживали извивающееся тело. Им на помощь бросились другие, молнии сплелись в сплошной гудящий шар... И в миг, когда Цилинь выдохнул последние слова, людской клубок распался. Мужчины лежали на полу, как тряпичные куклы, кто-то свалился в ртутную реку, и серебристые шарики покатились по алебастровому камню, стремясь обратно.А в центре стоял Белый Тигр. Огромный, не уступающий Цилиню. От его рева содрогнулись стены, но Ланни даже головы не повернул. Он хотелуспеть. Ритуальный нож уже совсем опу
Вечная любовь 22
Дальнейшее сплелось в какой-то непонятный клубок.Улю куда-то тащили, что-то кричали, и ругань людей смешивалась с воем раненых драконов. Она смотрела на свет и не понимала, что это всего лишь свеча, а не пламя, прорывающееся сквозь приоткрытые створки Врат. Они раскалились и обжигали всех, кто находился поблизости. Казалось, еще чуть-чуть, и кожа покроется волдырями, а потом просто потрескается.Неожиданно все прекратилось.Темнота. На лбу — что-то холодное. Мягкийотблесктрепещущего огонька масляного светильника освещает сгорбившегося на стуле мужчину.— Ланни?Цилинь вздрогнул и открыл глаза.— Хвала Небесному Владыке! Ты пришла в себя!Он сменил мокрое полотенце на лбу Ульяны и улыбнулся:— Жар почти спал. Эти идиоты... — от взгляда зеленых глаз едва не задымилась входная дверь. — Они решили, что ты притворяешься! Ты горела так, что можно было обжечься даже сквозь одежду, а они
Вечная любовь 21
Ульяна не пошевелилась,даже когда Ланниукутывал её в свою одежду. Смотрела невидящим взором, и Ланни начал опасаться за её разум: человек мог не выдержать божественного сознания.Но бросить девушку без помощи не мог.Рябь окутала его непроницаемым экраном, а когда рассеялась, на месте человека стоял Цилинь. Зеленые глаза светились, и трава склонялась под его ногами.Вокруг оборотня гудела электрическими разрядами сфера. Иногда по ней пробегали молнии. Одна из них, вырвавшись из четко очерченных границ, бережно подхватила Ульяну и, спеленав её, словно младенца, усадила на спину Цилиня.Тот взлетел быстро, но мягко, стараясь не потревожить девушку. Не прошло и минуты, как на место, где только что проходило превращение, высыпали вооруженные люди. Но увидели лишь примятую траву, да в небе стремительно плыла полыхающая молниями туча, а за ней горизонт затягивали грозовые облака.Неожиданный холод привел в чувство. Ульяна поняла, что находитс
Вечная любовь 20
Уля не обратила внимания на вошедших. Потому что на полу лежали несколько выпавших из стенок миски фрагмента старой керамики. Они привлекали внимание даже не рисунком, а формой: всеявно принадлежали одному изделию. И это была не посуда.— Уля? — Шон оттолкнул Ланни, чтобы тот не мешал девушке складывать черепки.— Это пазл! Представляешь? — она даже не удивилась его визиту. Но вот тому, что кусочки складывались в общую картинку — изумлялась, как ребенок.С одной стороны, в этом не было ничего удивительного; с другой... Она даже внимательно осмотрела края. Ни одного скола! Все эти черепки были изготовлены отдельно друг от друга! И выемки, выступы и прочие дефекты на поверхности оказались сделанными специально!— Невероятно, Шон! Это... пазл!— Подожди! — он ухватил Ульяну за плечи и заставил сесть на кровать. Но девушкапродолжала рваться к своей находке. — Да объясни ты по-человечески
Вечная любовь 19
Просыпалась тяжело и больно. Тело жаловалось каждой мышцей, каждой косточкой. Даже открыть глаза казалось невозможным.— Уля? Ульяна?Она вынырнула из темноты скорее, чтобы прекратилось это похлопывание по щекам. Отозваться на давно забытое имя и опять уснуть, сбежать как можно дальше... Не получилось. Шон уцепился за сознание, не позволил снова закрыть глаза.Разговаривать не хотелось, шевелиться — тоже. Ульяна протестующе замычала, и Шон стал настойчивее.— Просыпайся! Говорить можешь?— Могу.Сил осмотреться не было, но пламя свечей выхватывали из темноты стол и кровать. Простую, без резных перегородок. Зато с чистым бельем.Саму Ульяну тоже переодели. И эта новость заставилапроснуться окончательно.— Кто? — запаниковала она, оглядывая тело без следа крови и безразмерный халат, судя по рисунку — мужской.— Я.Шон сразу понял, отчего паника, и не стал отпират
Вечная любовь 18
Коля смеется, закинув голову. Его глаза сверкают от выступивших слез:— Ну ты даешь! — в голосе слышится восхищение.Я только что рассказала, как во времена учебы поставила на место зазнавшегося преподавателя.— Ну а что? Если он когда и практиковал, то в далекие-далекие годы молодости. А я из гончарной мастерской не вылезала!На этом и подловила педагога. Мы схлестнулись по поводу реферата. Кроме нескольких параграфов учебника и кучи различных исследований, я обращалась за помощью к подруге-гончару. Ох, сколько мы с ней вариантов перебрали! Чего только не добавляли в тесто, чтобы получить нужную фактуру, какую только температуру не выставляли! Я половину каникул провела у неё на даче, где была настоящая, сложенная из самодельных кирпичей гончарная печь! Я тогда на собственном опыте убедилась, что работать с «дикой» глиной — совсем не то, что с пластилином или даже со специальной
Вечная любовь 17
Пришельцы не скрывались. Приказы, отданные звонким девичьим голосом, вызывали суету.Ульяна не сразу поняла, где находится — тело затекло от неудобной позы, а узкие лучики света, проникающие сквозь неплотно закрытый вход, не позволяли осмотреться. Она замерла скорее инстинктивно, чем понимая опасность. Сонливость развеялась, как туман под порывами ветра, и Ульяна сообразила, что к чему.И то, что высовываться не стоит — снаружи явно не друзья, хотя голоса и были хорошо знакомы. Особенно мужской:— Госпожа, здесь никого нет! Взгляните сами!Тени на обратной стороне картины задвигались, а до Ульяны дошло, что один из тончайших лучиков, пронзающих темноту кабинета, врывается сквозь крохотное отверстие в бумаге. Снаружи — она могла поклясться — ничего подобного не замечалось. Искусный художник спрятал дырочку в завитках рисунка.— А ты была не промах, принцесса, — прошептала беззвучно, одними губами, и передвин
Вечная любовь 16
Предположение вызвало в нем сначала возмущение, а потом покорность:— Япомнил о дворце всегда, да и как можно забыть место, в котором впервые увидел, как прекрасен мир? Но из-за дел все время приходилось откладывать визит, и вот итог: Принцесса много лет провела тут в одиночестве.— Она была с Тигром! — Уляна не удержалась, положила руку на широкий лоб каменногозверя. На миг показалось, что пальцы коснулись не гладкого мрамора, а теплого меха. И уже в следующее мгновение стало ясно: это отслоились ленточки лака, который покрывал статую вместо краски.— Тигр был в другом месте! — казалось, любое упоминание соперника приводило к приступу ярости. — Он жил в свое удовольствие, пусть и лишенный магических сил — но жил! А Принцесса тысячелетия сдерживала демонов. В одиночку!Ульяна вовремя прикусила язык, чтобы не напомнить о саркофагах в Храме Великой Хранительницы Врат. Если она поняла правильно, души тех
Вечная любовь 15
— Это ужасно, — словно прочитал её мысли Ланни. — Подожди, я сейчас!Вскоре он с довольным видом протягивал Ульяне метлу на длинном черенке и тряпку. У ног стояло деревянное ведро с водой:— Вот, уберешься, и можно будет жить! Приступай!А сам устроился на одном из деревянных кресел, сбросив на пол сгнившую подушку.Ульяна молча переводила взгляд с него на фронт работ, а потом вздохнула:— Хочешь жить — умей вертеться!И принялась за работу. Нашла в дальнем углу длинный диван, сняла с него прогнивший, покрытый паутиной матрас и начала сметать пыль.— Статую сначала очисти! — велел Цилинь.Ульяна не обратила на приказ внимания. Оттащила мусор ближе к выходу, потом обошла помещение, разглядывая ширмы.— Ты не слышала? — нахмурился Ланни.— Слышала. Но извини, на статую мне плевать. Как и на все остальное — я в поломойки не нанималась. Хочешь, чт
