Глава 5. Кому-то срочно нужно похудеть

В праздничный выходной, День России,  майор милиции Илья Здоровякин сообщил жене:

- Завтра мы с Валдаевым едем на рыбалку.

Маша нисколько не удивилась.

- Отличная идея, - сказала она.

Ведь это так органично для мужчины - съездить с другом на рыбалку!   Правда, за тридцать два года жизни Илюша держал в руках удочку лишь однажды: когда в гостях перепутал дверь туалета с дверью кладовки и снес препятствие богатырским плечом (что за изуверство - вешать на сортир замок?). На майора тут же обрушилась тонна разнообразной рухляди, отдельные экземпляры которой - в том числе и удочка -  в последний раз извлекались на свет лет двадцать пять назад…

Но надо так надо.

Маша была глобально беременна. Ее живот рос не по дням, а по часам.  К тому же, Мария несла груз ответственности за старших детей - Алексея, Антона и Эдика. И еще она недавно вплотную занялась крупным заказом - писала компьютерную программу для промышленной корпорации «Консул». А также занималась ремонтом офиса, сгоревшего месяц назад. Поэтому глубоко вникать в смысл рискованного предприятия, задуманного мужем и его другом Валдаевым, у нее не было времени. И не было свободных байтов для обработки этой загадочной информации.

- На озеро Саманкуль, - уточнил Илья. - На пару-тройку дней.

- Великолепно.

- С мамой я договорился. Она возьмет детей на все выходные.

Маша замерла.

- Что ты сказал? - осторожно переспросила она, ее сердце сбилось с ритма.  - Твоя мама возьмет детей на все выходные?

- Ну да. Она обещала.

Выражение буйной радости осветило лицо Марии. «Свобода!» - задохнулась она от счастья.

- Знаешь, давно тебе хотела сказать: я обожаю твою маму!

Теперь наступил черед Ильи уставиться на жену с непониманием. Раньше было  как-то сложно заподозрить Машеньку в особо трепетном отношении к свекрови. Но ведь люди меняются!

Нет, нельзя сказать, что Машу донимали домочадцы. Дети были милы и воспитанны, и ругались матом (выученным в детском саду) только в состоянии крайнего душевного смятения. А если иногда и  рисовали на обоях, то сразу же аккуратно обрывали шелкографию, чтобы не расстраивать мамулю. Ведь мама запретила им рисовать на стенах.

Илья тоже не переставал радовать Марию. В прошлом году супруги Здоровякины под горячую руку развелись. Но теперь в их сердцах вновь вспыхнула любовь. Короткими летними ночами Маша с трепетом прислушивалась к храпу драгоценного мужа. Учитывая монументальные размеры Здоровякина, Маше доставалось только одна восьмая часть дивана. Организовать здоровый сон на нескольких квадратных сантиметрах было проблематично. Поэтому Мария и не пыталась. Она вглядывалась в лицо спящего мужа, слушала выводимые им рулады и думала о том, как же ей повезло в жизни. Думала час, второй…

Потом шла на кухню,  включала лэптоп и принималась за работу...

- А Брунгильда, если что, о тебе позаботится.

- Брунгильда? - удивилась Маша. - А разве вы не возьмете ее на рыбалку?

За месяц знакомства с Брунгильдой Мария привыкла считать девушку неотъемлемым приложением к Валдаеву.

Опытный рыбак Здоровякин уже собрался обогатить жену древней рыбацкой истиной, что присутствие женщины испортит любую рыбалку. Но в последний момент опомнился. Путем построения сложного силлогизма он пришел к заключению, что, так как Мария тоже является женщиной, то подобное шовинистическое утверждение касается и ее. Она, наверняка, обидится, поймет неправильно.  Решит, что, мол, она, Маша, уже испортила не одну рыбалку. Всю рыбу, можно сказать, извела в местных озерах. Да и вообще поставила крест на рыболовном хозяйстве страны.

И Здоровякин дипломатично промолчал. Он очень заботился о душевном комфорте беременной, а потому легко ранимой,  жены. Помолчав, он сказал:

- А зачем нам Брунгильда? Она же всю рыбалку испортит!

***

В августе этого года Александру Валдаеву исполнялось тридцать пять. В тридцать два он уволился из органов внутренних дел, занялся бизнесом, затем, как Байрон,  много путешествовал. Подобный антипатриотизм помешал Александру получить новую звездочку на погоны, и он остался капитаном, в то время как его друг Здоровякин давно именовался майором.

Были и другие, снижающие самооценку, факторы.  К юбилею Саня подбирался основательно растолстевшим. Из зеркала на него смотрел уже не тот стройный, подтянутый парень со светлым ежиком волос, мечта любой девчонки, а нечто толстощекое, упитанное, с «авторитетом».

Дамы, страдающие от избыточного веса, не знают, какие танталовы муки испытывают мужчины, страдающие от  той же напасти. Валдаев теперь проводил у зеркала, придирчиво изучая новые параметры, ничуть не меньше времени, чем Брунгильда.

И когда ж его так разнесло?

- Жирный боров, - сказал он себе обреченно. - Я скоро стану как Маша.

Но Маша, набравшая за пару месяцев пятнадцать килограммов, все-таки была беременна. Валдаев, как ни крути, не попадал в данную группу риска.

- Никогда больше не буду жрать, - поклялся Александр.

И следующие пять минут пребывал в волшебном, приподнятом настроении. Он начал новую жизнь, наполненную светом лучезарной цели - сбросить лишние десять килограммов.

Через пять минут Саша вспомнил, что в холодильнике…

- Эх, ладно, в последний раз. На удачу. Брунгильда! - крикнул Валдаев. - Принеси пива. И кусок «Краковской».

Выдрессированная малышка тут же приволокла провиант. Запотевшая бутылка «Старопрамен» леденила руку. Брунгильда уже хорошо запомнила, что труднопроизносимое русское слово «кусокраковской» переводится элементарно:  «колбаса».