Share

Глава 4

Андрей медленно едет по ночному городу. "Дворники" быстро сгребают мокрый снег на лобовом стекле. Дисплей сотового все еще светится зеленым огоньком. Асланов прокручивает в голове каждое сказанное Никой слово. Он сам толком не понял, каким образом позвонил ей. Просто обнаружил, что цифры набраны, а в трубке звучат длинные гудки. Она согласилась встретиться, но почему-то радости это не принесло. Согласилась с какой-то натяжкой, словно нехотя. Сделала одолжение. Он просто идиот. Зачем ему все это нужно? Зачем ворошить прошлое? Еще в самолете клялся себе, что не позвонит и встречи искать не будет, а лишь нога коснулась родной земли - метнулся на хорошо знакомую улицу. "Просто поговорим, как старые знакомые. Ничего такого. Кофе, мороженое и по домам" - Подумал он и тут же понял, что врет сам себе. Не забыл. Ищет встречи, как и много лет назад. Она по-прежнему имеет над ним странную власть. Сколько раз он думал о ней за эти годы - не счесть. Кто рядом с ней сейчас? Кто позвонил перед ним? Кому она заявила, что устала? Наверняка еще один несчастный, который сходит по ней с ума, а она играет им как игрушкой.

Машина свернула в переулок, медленно скользя по темным улицам. В каждом городе есть свой район "красных фонарей". Примерно в одних и тех же местах - он не ошибся, а вот и "бабочки". Стоят у обочины, словно в витрине магазина - выбирай любую. Он не любил по заведениям. Не любил, чтоб его запомнили, не любил постоянства. Ярость и желание поднимаются из глубины души. Эту ночь он не хочет проводить один. Впрочем, как и всегда, когда вспоминает о Нике, его неумолимо одолевает гнев и тоска по ее телу. Остановился. Выбирает. Все не то. Снова медленно едет по-над тротуаром. Нашел. Похожа.

Хрупкая блондинка переминается с ноги на ногу, дрожа от холода. Кожаная куртка едва прикрывает аппетитную попку, затянутую кожаной юбкой, волосы, распущенные по плечам, развеваются на ветру. Открыл окно. Поманил пальцем.

- Тридцать баксов час, - Тихий голосок, но уверенный. – Сто баксов ночь.

Цену конечно завысила, но ему плевать.

- Поехали.

***

Завел ее в номер. Она потянулась к выключателю. Перехватил руку, дернул к себе. Обхватил лицо ладонями. Она молчит. Он гладит длинные волосы, а гнев поднимается в душе яростной волной. Отбросил куртку на пол, прижал к стене. Закрыл глаза, стараясь не дышать, рука скользит по атласной поверхности чулок. Потянул трусики вниз, скользнул рукой между стройных ног. Пальцы привычно ласкают нежную плоть, исторгая из нее фальшивые стоны наслаждения. Плевать - пусть притворяется. Нажал на ее плечи, опуская на колени - поняла без слов. Закрыл глаза, позволяя наслаждению овладеть каждой клеточкой тела. Вместо привычного обволакивающего чувства - лишь пустота. Эрекция сильнее обычного, но разрядка на горизонте и не маячит. Вцепился в тоненькие волосы, подался вперед, уже не жалея. Она всхлипывает, но не останавливается, умело работает ртом, наивно предполагая, что он скоро кончит. Поднял с пола, толкнул на постель, пахнущую дешевым стиральным порошком. Развернул к себе спиной, надавил на поясницу, заставляя прогнуться. Обхватил бедра горячими ладонями. Рука скользнула в карман за "резинкой", секунда и он уже двигается в ней с привычной жесткостью и резкостью, в непреодолимом желании получить разрядку. Перед глазами другое тело, другая женщина. Она перестала притворяться, он слышит ее бурное дыхание, чувствует какой влажной стала плоть, сжимающая твердый член тугим кольцом. Все механически, как робот - ни чувств, ни удовлетворения. Напрасная надежда заменить глоток терпкого вина разбавленной брагой. Секс уже давно потерял свою остроту из-за вечной погони за настоящей страстью. В награду легкая, скоротечная вспышка и чувство гадливости и сожаления. Оргазм без оргазма - так он называл свои походы по шлюхам.

***

Курит. Огонек от сигареты дрожит в предрассветном сумраке. Часы на казенной тумбочке гостиничного номера показывают 4:30. Вскочил с разоренной постели подошел к окну, разукрашенному причудливыми морозными узорами. Натренированное тело бугрится рельефом мышц, которые перекатываются под смуглой кожей. На плече татуировка - пасть оскалившегося тигра закрывает старый шрам. Широкие плечи, узкая талия, сильные бедра и крепкие ягодицы. Поднял руки, раскрыл ладони, прижал пятернями к стеклу, пальцы медленно сжались в кулаки.

Она встала с постели. Никто. Без лица и без имени. Какая по счету? Он даже не обернулся, когда за ней захлопнулась дверь. Никакого удовольствия. Грязь. Пустота. Голый секс. Как ему все надоело. Опостылело. Осточертело.

Оделся быстро, как в армии. Вышел на мороз - поежился, снова закурил.

"Идиот ты, Асланов, они ее не заменят. Никогда. Никто. Смирись и живи дальше" - подумал и ответил сам себе - "Жил бы дальше, если б не увидел ее снова, а так - просто существую. Въелась в мозги, как заноза проклятая. Женааа, мать ее. Бывшая. Долбаная. Жена! Сука, спавшая с моим лучшим другом… а я ей названиваю, как дебил. Зачем? Хер ее знает зачем. Но я бы ее трахнул. Вот так, как эту шалаву, поставил раком и оттрахал и наконец-то бы кончил с воем и рыком".

Ника с трудом выносила любое вмешательство во внешность. Каждое изменение всегда давалось ей с трудом, но Светка неумолима. Разве можно с ней спорить, когда эта фурия что-то вбила себе в голову? Ника уверена, что все старания подруги совершенно напрасны и идея поистине бредовая. Теперь она смотрела на себя в зеркало, а руки парикмахера Игоря умело колдовали над ее шевелюрой. Он причитал, что грех такие волосы прятать в косу. Непременно распустить, завить, подрезать концы и носить как гордость всего женского рода. Ника была категорически с ним не согласна, но возразить не смела. Всевидящее око Светки не давало расслабиться. Подруга сидит рядом, и наблюдает за колдовством Игоря, периодически давая советы. Наконец экзекуция окончилась и теперь Ника совершенно не узнавала свои волосы. Наверно все-таки парикмахер прав и они могут быть красивыми. Самой ей в жизни их так не уложить. Легкими волнами русые локоны спускаются на плечи, челка кокетливо падает на глаза. Все непосредственно и естественно, словно не возился с ней Игорь два часа, а всего лишь провел расческой. Теперь над лицом колдует визажист. Натирает кисточкой щеки, мажет кремом.

- Закрой глаза. Теперь открой.

Ника послушно подчиняется и мысленно уже застрелила Светку десять раз, но та непременно восстает из мертвых и продолжает командовать парадом. С этой частью тоже покончено. Ника бросила взгляд на роковую красотку в зеркале и решила, что там показывают совсем другую женщину. Синие глаза искусно подчеркнуты черным карандашом, серебристо - аквамариновые тени в тон купленному накануне платью придают взгляду глубины и сексуальности. Светка вынесла вердикт - " Потрясающе". Ника провела кончиком языка по накрашенным губам и обреченно вздохнула.

- Серебрякова, если раньше я считала тебя красавицей, то теперь просто жалею, что я не мужик и подыхаю от зависти. Игорек, Наташа - вы чудо. Так, подруга - теперь едем ко мне - одеваться.

Таксист аккуратно притормозил у Оперного театра. Пересчитал деньги и сунул в засаленный карман брюк. Ника отворила дверцу "волги" и осторожно ступила ногой на лед. Воздух холодный, но ветра нет. Мороз приятно покалывает кожу. Осмотрелась по сторонам - как всегда в это время по пятницам в центре народу тьма-тьмущая.

"Вот и чудесно, так легко потеряться в толпе. Все же безумная затея Светки мне не нравится и воплощать ее в жизнь я не собираюсь. Может получится этого Джонсона и так уболтать без лишних жертв".

Посмотрела на многочисленные ступени, укуталась поплотнее в полушубок Светки и осторожно шагнула вперед. Туфли на шпильках предательски скользят на покрытой льдом дороге. Мимо прошла компания парней - все как по команде обернулись, и Ника поймала на себе их восхищенные взгляды. Набрала побольше воздуха и поднялась по ступеням.

Зашла в полутемное помещение, освещенное красивыми цветными люстрами из чешского стекла. Осмотрелась по сторонам - слишком много людей. Как среди этой толпы найти американца?

Бросила взгляд на зеркало - в нем отразилась великолепная блондинка с длинными волнистыми волосами, в узком темно - синем платье "миди". Трикотаж обтянул фигурку как вторая кожа, серебристый тоненький пояс подчеркивает тонкую талию. Ноги затянуты в черные ажурные чулки, туфли на высоченной шпильке делают Нику выше на десять сантиметров. Накрашенное лицо кажется чужим и вульгарным. Ника никогда не использует так много косметики. Нахмурилась и шагнула к стойке бара.

Бармен вежливо поздоровался. В этот момент подошел портье в элегантном, строгом костюме.

- Добрый вечер. Столик заказывали?

Ника растерянно посмотрела на него:

- Меня должны здесь ждать. Некий господин Джонсон.

Лицо портье тут же расплылось в улыбке.

- О да, конечно. Меня просили провести вас лично к столику. Пройдемте.

Ника последовала за мужчиной, чувствуя неловкость от слишком шикарной обстановки. Портье вел ее в конец залы. Ника всматривалась в лица мужчин за столиками, пытаясь угадать кто же из них знаменитый Джонсон. Наконец они подошли к самому дальнему столику в зоне VIP. Здесь количество посетителей резко снизилось, и за столиками сидели в основном по двое или трое.

- Господин Джонсон - обратился по-английски портье к мужчине за столиком слева. Тот отмахнулся от него, словно, не замечая и продолжая говорить по сотовому. Он даже не удостоил взглядом и Нике захотелось тут же сбежать. Портье ушел, а она так и осталась стоять, словно изваяние. Вилли Джонсон резко жестикулировал и говорил на повышенных тонах. На вид ему не больше сорока. Очень представительная внешность. Можно даже сказать, что он красивый. Темные волосы аккуратно заглажены назад, лицо чисто выбрито. Волевой подбородок, резкие черты лица, густые брови на висках серебрятся тоненькие ниточки седины. Худощавый, подтянутый - наверняка тренажерный зал, личная массажистка и бассейн два раза в неделю. На пальце сверкнула массивная золотая "печатка". Поднял голову и на секунду замолчал, отнял трубку от уха и устремил на Нику пронизывающий взгляд. Серые глаза рассматривают пристально с интересом.

- Я перезвоню - Захлопнул крышку мобильного. Продолжает смотреть и молчит, а у Ники от этого взгляда мурашки по коже. В этом человеке чувствуется странная сила, властность, жестокость. Такое чувство испытываешь, когда вдруг общаешься со знаменитостью или политиком. Не то чтобы у Ники был подобный опыт, но именно такими она представляла себе депутатов или даже президента, а возможно и олигархов.

- Good evening mister Johnson*1

- Добрый вечер, Вероника Алексеевна. - на чистом русском ответил Вилли Джонсон и улыбнулся, увидев ее изумление. Ровные белоснежные зубы сверкнули в голливудской улыбке. - Не ожидали? Из меня американец так и не получился.

Он встал с мягкого кресла и вежливо помог Нике сесть.

- Вячеслав Сергеевич не сказал мне, что вы настолько прекрасны, Ника. Можно так фамильярно?

Она кивнула и почувствовала, как он снимает с нее полушубок и аккуратно вешает на спинку кресла.

- Простите со своими оболтусами говорил. Стоит оставить бизнес и все переворачивается как в классе, когда учитель вышел на минутку.

Ника улыбнулась, впервые почувствовав облегчение. Джонсон оказался далеко не тем ужасным снобом, которого она себе представляла. Очень аккуратный, вежливый и веселый.

- Что для вас заказать? Проголодались?

- Нет, спасибо вам. Мне чашку кофе.

Он удивленно на нее посмотрел, махнул рукой и тут же, как из-под земли вырос официант.

- Принеси чашку кофе, мороженое ваше фирменное с шоколадом и клубнику даме. Мне двойной эспрессо без сахара и бокал виски.

Посмотрел на Нику пронзительно-серыми глазами и девушке показалось что в его взгляде промелькнуло нечто не поддающееся определению. Нечто странное. Не мгновенная похоть. А даже глубже. Он склонил голову к плечу, рассматривая ее.

- Итак, Вероника Алексеевна, приступим?

- Да, конечно. Я вот каталог принесла, проспекты с подробным прейскурантом цен и...

Он засмеялся, и Ника замолчала.

- Я имел ввиду приступим к знакомству, Вероника Алексеевна. На договор время еще будет. Расскажите о себе. Как долго у Тимофеева работаете?

"Не хочет говорить о сделке. Наверно уже передумал или цену себе набивает. Действует по правилам опытного продавца. Втереться в доверие, найти общее и потом продать"

- Пять лет.

- Много. Совсем девочкой на работу устроились? После школы?

Ника вновь улыбнулась.

- Можно и так сказать. Работала и училась.

- На кого учились?

- На учительницу истории, - Ответила тихо.

Он засмеялся громко, заразительно, а Ника смутилась.

- Совсем на училку не похожи. Представляю физиономии учеников при виде такого красивого преподавателя. Особенно старшеклассников. Вы не похожи на типичного работника маркетинга. Не вижу в вас настырности и наглости. Справляетесь с работой?

"Он меня прощупывает и проверяет на вшивость. Может даже сомневается в моем профессионализме. Серебрякова покажи характер, не будь мямлей".

- Отчего же, я очень хорошо справляюсь со своей работой, господин Джонсон.

- Вова.

- Что?

- Меня зовут Владимир, для вас Вова.

Ей стало неловко. Этого мужчину нельзя называть просто Вовой. Не правильно это как - то. Ну почему он все время сбивает ее настрой.

- Я хочу сказать, что прекрасно знаю специфику маркетинга. Я люблю свою работу. Вот, например, для вас мы разработали целый план по выгодному использованию трафика и...

- Интересно в парке Горького все еще есть подвесная дорога?

Ника замолчала, этот человек постоянно сбивает ее с толку неожиданными поворотами в беседе.

- Ника, будьте моим гидом по городу. Я уже больше десяти лет не бывал здесь. Покажете мне достопримечательности?

- Конечно, - ответила девушка, - покажу.

- Я уже и подзабыл все. Все время с личным водителем, на дороги и внимания не обращаю. Ужасно хочу объездить весь город. У меня на все про все пару месяцев, а гида нет. Тем более мой начальник охраны похлеще чем КГБ, он никого ко мне не допускает. Но уверен - перед вами не устоит.

Ника вновь растерянно улыбнулась. Официант принес кофе и поднос с шариками мороженого, политого шоколадным сиропом и украшенным клубникой со сливками. Ника почувствовала, как сводит скулы от вида такого деликатеса зимой. Владимир по-джентельменски положил в ее блюдце десерт, спросил, сколько сахара ей насыпать. Затем достал золотой портсигар и закурил сигару, не преминув спросить у нее позволения. Ника тоже достала из сумочки пачку сигарет. В его руке блеснула "зиппо" с дизайнерским оформлением, он поднес ее к сигарете Ники. Официант тут же принес пепельницу и незаметно исчез.

- Владимир...

- Вова - поправил он и затянулся дымом, затем выпустил кольца в воздух. Ника достала из сумочки папку и положила на стол.

- Вова, я хотела бы чтобы вы ознакомились с нашей продукцией. В этом каталоге новые модели компании…

Внезапно он накрыл ее руку, лежащую на папке своей теплой ладонью.

- Ника, давайте договоримся. До того, как вы пришли, я мечтал подписать этот договор как можно быстрее и смыться отсюда в сауну. Но сейчас понимаю, что, если подпишу эту бумажку - я вас больше не увижу. Поэтому я не буду сейчас подписывать документы. По крайней мере, сегодня.

Ника насторожилась. Она с недоверием посмотрела на собеседника. Скорей всего это способ потянуть время и возможно сбить цену, с этими трюками она тоже хорошо знакома. Владимир вновь улыбнулся.

- Думаете, я морочу вам голову как многие из клиентов?

- Нет что вы! - Спохватилась Ника.

- Да ладно, я бы на вашем месте тоже так подумал. Знаете, Ник, давайте ваш договор.

Ника протянула ему папку, он открыл ее, достал из кармана золотую ручку "паркер" и размашисто подписался на каждом листке, даже не глядя. Потом подвинул папку к себе и посмотрел на Нику.

- Я подписал, но отдам вам ее через несколько дней. Нет, я буду отдавать по кусочку каждый раз, когда вы согласитесь со мной встретиться.

Она думала - он шутит, но ничего подобного собеседник оставался серьезным как никогда.

- Чем чаще встречи - тем быстрее все бумаги будут у вас.

"Ну вот, началось. Черт, а я-то дура надеялась, что избегу всего этого". Но не с ее счастьем. И подонок Трофимов знал, чего захочет этот Вилли, чтоб его, Джонсон.

Владимир вдруг посерьезнел.

- Вы можете отказаться. Я ни в коем случае не настаиваю.

"Ага, а потом порвешь бумаги и скажешь, что передумал".

- Я вам верю, Вова. Я с удовольствием встречусь с вами снова.

Его глаза блеснули.

- Ника, вы замужем?

Она отрицательно покачала головой.

- Но парень есть наверняка.

- Нет. Я свободна как ветер. - Ответила Ника и решительно отпила кофе. Хотя сбежать захотелось просто невыносимо. Но голос Тимофеева все еще звучал в ушах: "Твоих девок быстро социалка заберет"

Было видно, что ответ ему понравился.

- Тогда можно завтра я пришлю за вами машину?

"Завтра у меня встреча с Андреем. Я не могу"

- Даже не знаю и...

Владимир с интересом посмотрел на нее в упор.

- Значит кто-то есть. Так бы сразу и сказали. Почему женщины не торопятся рассказывать о своих эммм…друзьях…любовника. Коварные и прекрасные существа.

"Ну вот сейчас моя сделка накроется медным тазиком. Асланов, ты и так много чего испортил в моей жизни. Сейчас я не позволю тебе сделать это снова".

- Нет. У меня и в самом деле никого нет. Можно и завтра. Куда хотите поехать?

Он удовлетворенно улыбнулся и что-то хищное мелькнуло в этой улыбке. А еще почему-то смутно ей знакомое. Незначительное и легкое, как мазок краски на уже разрисованном холсте, словно еще один рисунок.

- У меня завтра пресс-конференция, а потом я свободен. Хочу покататься по городу. Давно не гулял по ночным улицам. Составьте мне компанию на конференции и на прогулке.

"Он зовет меня на важное заседание с прессой? Зачем? Ведь он меня совсем не знает. Что это вежливость? Интерес? По его глазам ничего не прочесть. Могу ли я отказать? Кто он этот Джонсон? Он совсем не так прост, как кажется".

- Хорошо - ответила Ника и отвела глаза, когда он вновь все так же пристально впился в нее взглядом светлых глаз.

- Я пришлю за вами машину в восемь вечера. Заодно поймете чем именно я занимаюсь. Я очень рад, что Тимофеев прислал именно вас. Даже не ожидал, что получу столько удовольствия от общения.

Он бросил взгляд на часы.

- Мне пора. Важная деловая встреча. За вами приедет такси. Уже заказано и оплачено. Просто скажете адрес. Ника, у вас самые потрясающие глаза из всех, что я когда-либо видел.

"Банально, но подкупает. Впрочем, ты это говоришь всем хорошеньким знакомым женщинам, которых планируешь затянуть в постель". Интересно Асланов тоже так говорил своим знакомым женщинам, прежде чем затянуть их в постель? Нике говорил… и про глаза, и про губы.

Джонсон встал из-за стола. Ника вместе с ним. Он протянул ей руку, и она пожала его мягкую ладонь. Владимир поднес к губам тонкое запястье и едва коснулся кожи поцелуем.

- До встречи.

Related chapters

Latest chapter

DMCA.com Protection Status