— Мы познакомились чуть больше года назад, — поскольку Вартас категорически отказался садиться, я стояла тоже, что касается Митри и Тай, сестры глядели на него во все глаза, сидя за столом. Поначалу я не хотела приглашать его в дом, но потом решила, что так будет лучше: все-таки девочки тоже имеют право знать все, а еще… он действительно меня спас. Почему-то после его откровенности смириться с этой мыслью оказалось гораздо проще. — Лэйс вышла из эйрлата…
— Из эйрлата?! — недоверчиво спросила Митри.
— Ее подвозил кто-то из коллег, — Вартас махнул рукой. — Неподалеку от точки техобслуживания, где я работаю, станция гусеницы. В общем, она вышла из эйрлата на своих шпильках… и я понял, что пропал.
Тай хихикнула.
Да, Лэйси на шпильках — то еще зрелище, она на них двигалась так, как я в принципе никогда не смогу. И всегда говорила, что каблук придает женщине соблазнительности, а ее поход
После ухода Вартаса спать уже не хотелось, поэтому я пошла к себе и, устроившись на диване, включила тапет. В чате с К’ярдом мигало последнее сообщение: «За то, что ты все еще здесь, синеглазка».Нет, я серьезно об этом думаю?До выходных осталось два дня: в Раверхарне рабочая неделя длится одиннадцать дней, и еще три отводится на выходные. Три такие недели складываются в месяц, и только два раза в год встречается месяц укороченный: первый знаменует начало зимы, второй — начало лета, состоят они из двух недель по десять рабочих и два выходных дня. Вот такая занимательная арифметика.Впрочем, сейчас я готова была заниматься чем угодно, лишь бы не думать о выходных, поэтому открыла удаленную библиотеку, чтобы заранее подготовиться к практике во время посещения океанариума, но не судьба. Дверь негромко скрипнула, прерывая протянувшуюся от масляной лампы полосу света, и на пороге появилась Митри.— Привет, — сказала сестра
«Я приду».Благодаря тому, что я как раз писал эссе по политологии, заметил сообщение сразу. Оно всплыло вверху экрана тапета. И все, мне стало не до «тоталитарного режима Третьей эпохи».Губы растянулись в улыбке, я закрыл файл с эссе и напечатал ответ:«Жду не дождусь»Чат мигнул, тем самым говоря, что сообщение доставлено и прочитано. Правда, Мэйс не желала дальше общаться.Так я и знал, синеглазка. Конечно же, ты придешь. Потому что такие как ты очень не любят оставаться в долгу.Для этого Мэйс слишком гордая. Как и для того, чтобы признать, что ей интересно: вряд ли она часто бывает на вечеринках, а тем более на тех, что устраивают въерхи. Если вообще бывает. Калейдоскопница живет на Пятнадцатом круге: это то немногое, что удалось почерпнуть из ее досье, но на вечеринке я собирался выяснить у нее всю правду. Мэйс придется рассказать мне откуда у нее те чудовищные синяки на спине. А потом как следует п
Я вылетел из кабинета, хотя после такой атаки по-прежнему чувствовал себя будто после «Верхней петли» — самого жуткого аттракциона, на котором прокатился в детстве. Меня качало, а ужин просился наружу. Так же паршиво и муторно было на душе.Хотелось врезать по стене, пустить импульс, чтобы расколошматить ближайший уродливый доспех, а заодно развалить с ним весь дом.Едх! Едх-едх-едх!Окружение ему мое не угодило.А с каким пафосом он заявил, что все обо мне знает!— Ты ничего обо мне не знаешь! — прошипел я, широким шагом возвращаясь в свою комнату лишь для того, чтобы забрать тапет и ключи от эйрлата.Ярость все еще бурлила во мне, когда я запрыгнул в машину, чтобы спустя полчаса быть у океана. Даже тогда мне хотелось разрушить дорогу, по которой я сюда добрался или вот ту скалу. Ударить по камню всей мощью своей силы и наблюдать как рыболовной сетью расходятся трещины.Несмотря на позднее время, в лачуг
Если бы раньше мне кто-то сказал, что я на занятиях буду переписываться в чате больше, чем слушать, я бы не поверила. Но факт оставался фактом: я переписывалась больше, чем слушала.«значит, ты согласилась».«Вроде как».«ну и молодец. лично я считаю, что ты правильно поступаешь».А я — нет. Честно говоря, я так не считала, но это действительно был единственный и самый быстрый выход найти Лэйси. По крайней мере, узнать, что с ней случилось и помочь, если она нуждается в помощи.— Напомните, почему точка ноль считается датой создания Раверхарна?Вскинутая рука, преподавательница кивнула.— Потому что она положила начало новой эпохе и новому летоисчислению, и потому что именно в этот год зафиксированы первые случаи появления въерхов. До начала новой цивизилизации нашу ветвь эволюции считали побочной от человеческой, и у нас не было никаких сил. Из сведений, которые дошли до наших дне
У него они, кстати, такие насыщенно-огненные, что кажется — того и гляди, плеснет пламенем через край. Впрочем, эта мысль испарилась, когда к нам приблизился один из его друзей: довольно-таки приятный парень, чуть ниже К’ярда ростом, но ничуть не уступающий ему в плечах. Тоже въерх: в дружелюбном прищуре, отмеченным пламенем, прятался ромбовидный зрачок.— Привет, я — Хар, — представился парень.— Вирна, — я кивнула ему и перевела взгляд на К’ярда. — Не такое уже сложное имя, правда?Последнее было адресовано именно ему.— Совсем нет. Но синеглазка мне нравится больше.— Не вопрос, огнеглазик.Хар издал звук, как будто поперхнулся, но когда К’ярд взглянул на него, выглядел тот совершенно серьезным и собранным. Ни тени улыбки на губах.— Прогуляемся в столовую? — К’ярд кивнул в сторону.— Неа. Мы собираемся в парк, — прежд
У платья был только один недостаток: оно было летним. То есть на то самое время, когда в Ландорхорне случается жара, и открытое плечо не смотрится странно. Второе украшал рукав, напоминающий крыло бабочки, тонкий поясок подчеркивал талию, а раскрывающаяся воланом юбка на ладонь выше колен — ноги. Своих ног я никогда не стеснялась, правда, возникло непредвиденное обстоятельство: туфли. Размер у меня был меньше, чем у сестры Алетты, и по всему выходило, что идти придется в кроссовках. Что, впрочем, меня совсем не смущало.От неудобного сидения затекло все, что можно, поэтому я чуть-чуть подвигала плечами.— Сиди тихо! — тут же зарычала Алетта. — Ты же не хочешь, чтобы я нарисовала тебе стрелки на пол-лица.— Не хочу.Честно говоря, я вообще не хотела их рисовать, но подруга настояла. Сказала, что надо подчеркнуть глаза или губы, а лучше и то и другое. Представив, как я буду смотреться со своими красными волосами и такой же пома
Прежде чем я успеваю осознать сказанное, к нам подходит паренек. Ростом с меня, широченный в плечах, его друг жмется у противоположного края платформы. Сразу видно, кто из них главный.— Девчонки, куда это вы собрались, такие красивые, а? — нахально интересуется он.— Куда собрались — не твоего ума дело, — отшивает Алетта.Грубо, и улыбка с лица парня тут же сбегает, уступив место раздражению. Впрочем, несмотря на позднее время, сегодня вечер перед выходными. Платформа основательно заполнена, и он, пробормотав себе под нас:— Надра, — удаляется с высоко поднятой головой.Я смотрю ему вслед и думаю о том, что сказала Летта.Не на вечеринку. Она в Кэйпдор поступила исключительно за этим.И что самое смешное, я собираюсь поступить в точности так же.— Опять киснешь? — интересуется она, когда платформа останавливается на Четырнадцатом.Здесь почище и дома повыше. Улицы ши
Не знаю, сколько я так стояла, глядя на центральный вход, пока меня не задел плечом проходящий мимо парень. Это привело в себя, возвращая в реальность, позволяя в полной мере осознать, что я только что отказалась от возможности спасти Лэйс. Пусть это был всего лишь эфемерный шанс, но…Стеклянные двери центрального входа распахнулись, и в «Бабочку» проскользнула девушка. Наверное, я бы не придала этому внимания, если бы следом за ней не впорхнула вторая. Я вскинула руку с напульсником: до открытия еще прилично. Или перед выходными клуб открывается раньше? Нет, Лэйс ни о чем таком не рассказывала и всегда уходила в одно и то же время.Двери разошлись снова, пропуская еще одну девчонку. Она, как и остальные, была на шпильках и с укладкой, но без сопровождающего, и я, перехватив сумку поудобнее, направилась к клубу. Никаких афиш об особом событии или гастролях, время открытия указано все то же. Мимо меня шмыгнула еще одна, окинув пристальным взглядом, по
Мох под щекой кажется слегка влажным, а искры в нем похожи на звезды. Я качаюсь на нем, как на волнах или как в гамаке, хотя скорее, как на волнах. Откуда мне знать, каково это — на волнах. Искры разгораются все сильнее и напоминают крошечные фонарики в темноте, светлого в которой только мое платье. Я почему-то в платье, в котором вышла на сцену «Бабочки», а еще босиком.Здесь спокойно и удивительно легко, никаких тревог и забот.Опираясь о скользкий мох, сажусь и рассматриваю место, где оказалась. Оно не похоже ни на что из того, что мне доводилось видеть раньше: бескрайнее, расстилающееся поле мха, и парящие в нем искры. Их становится все больше, больше и больше, они стягиваются к моим ногам, выстилая дорожку.Я поднимаюсь и шагаю по ним, потому что знаю: они приведут меня к маме.Дорога обрывается неожиданно — только что я шла, и вот уже стою на краю высокой скалы. Внизу ревет океан, надо мной — бескрайнее звездное небо, н
Лайтнер К’ярдПока Родрес надевал очки и остервенело быстро клацал на тапете, я завел эйрлат. Для чего и сам не мог себе объяснить. Вирна наверняка уже дома или гуляет с тем парнем, которому жалуется на меня и на то, что ее выперли с работы. И Джослин все неправильно поняла…— Пятнадцатый круг. Север. — Сердце пропустило удар раньше, чем Родди добавил: — Это возле химкомбината.Мэйс живет возле моря, а ее механик на Четырнадцатом, и им нечего делать там, где светился ее тапет. Возле океана и особенно во время шторма. Я подавил вырастающее как большая волна над головой дурное предчувствие, на всякий случай вывел эйрлат на обводную дорогу и поинтересовался у Родреса:— А Ромина?— Сейчас, — снова раздалось клацанье, которое раздражало все сильнее и сильнее. — Э-м-м. Лайтнер…Холод побежал по спине, и непогода не имела к нему никакого отношения
Вирна МэйсВ себя прихожу от пощечины.Хотя нет, пожалуй, от двух, потому что первая только отзывается звоном в ушах, а вторая вспыхивает на коже болью.— Очухалась? — фыркает Ромина. — Какие же вы людишки слабенькие. Доза-то была для икринки.Доза?Доза чего?Я еще с трудом соображаю, но меня бросает сначала в холодный пот, потом в жар. Во рту ощущается сухость, перед глазами все плывет.— Давай, чучело. Приходи в себя. Я хочу, чтобы ты была в сознании, когда будешь подыхать.Я…Что?!Широко распахиваю глаза, рывком бросаясь на сидящую рядом въерху, но что-то с силой дергает меня назад. Это что-то — вмонтированные в сиденье эйрлата ремни, спеленавшие меня как ребенка. Запястья отзываются болью, и я не сразу понимаю, что мои руки плотно связаны за спиной.— Вот, так уже лучше.Ромина сидит на сиденье, рядом со мной. По
Вирна МэйсВетер на Четвертом усиливается, а это значит только одно: на нашем Пятнадцатом сейчас сдувает с ног. Митри и Тай сейчас крепко спят, мы уже привыкли к завываниям за окнами, а во время сильных штормов автоматически возводится силовой щит, поэтому за них я спокойна.«Мы заботимся о людях, чтобы даже такие как ты, могли жить».В голове звучат слова К’ярда, и я сжимаю кулаки так, что ногти впиваются в ладони. Почему-то даже сейчас, сквозь странное отупение после случившегося, я не могу оставаться равнодушной, а злость вспыхивает с новой силой.Заботятся они, как же!Разве силовые щиты во время штормов держит он? Это все автоматизация, технологии, которые разработаны много лет назад. Если верить въерхам, они не позволяют нам уходить под воду за счет своей силы, но что, если это тоже какая-то технология? Почему нам нельзя погружаться? Почему нельзя плавать, что
Лайтнер К’ярд— Ньестр К’ярд, я еще раз приношу свои глубочайшие извинения.Извинения приносил лично владелец клуба, он появился в ВИП-ложе, когда охранники увели притихшую Мэйс. Только толку от его извинений?Вечер был испорчен. Мной самим.Когда я провоцировал девчонку, даже не представлял, что она набросится на меня с целью выцарапать глаза. Учитывая, что работала официанткой в подобном месте! И вероятно, не раз и не два позволяла делать с собой всякое…Ладно, тут я покривил душой: мне действительно хотелось, чтобы она наконец-то скинула маску. Не ту, что сегодня носили официантки и гости, а ту которую Мэйс надевала всякий раз, когда сталкивалась со мной. Маску равнодушия и превосходства. Мне хотелось сделать ей больно.Похоже, сделал.Только у этого триумфа был гадкий привкус тухлой рыбы.Я перебил ведущего, который распинался о том, что мне оплатят химчистку
Пока я стою в оцепенении, он смотрит на меня. Сомнений в этом нет, равно как и в том, что сидящая рядом девчонка — та самая девчонка, с которой он был в парке, парень справа его друг, и только рыжая въерха мне не знакома.— Так и будешь стоять? — ехидно интересуется он.— Что это значит, Лайт?Девушка поворачивается к нему, и в этот момент мне снова не хватает воздуха. Их пальцы переплетены, ее взгляд устремлен на него, а я застыла перед ними, как… как полная дура. Как идиотка. Что, впрочем, неудивительно: не так, но иначе.«Ты все равно вернешь мне долг».Так, кажется, он сказал.Не получилось вытащить меня на вечеринку, зато получилось найти здесь.Море, у этого парня вообще есть мозги?! Совесть?! Хоть что-то у него есть, кроме безмерно раздутого «я» и желания щелкнуть меня по носу, как заигравшегося домашнего зверька?От того, чтобы сорвать маску и швырнуть к его ногам м
Да, идти нам предстояло в темноте, единственным источником освещения которого, пока не выйдут все девочки, будут наши крылья. Именно поэтому мы оттачивали каждый наш шаг, по внутреннему счету.Раз-два-три-четыре-пять.Вдох.Шесть-семь-восемь-девять-десять.Выдох.Одиннадцать-двенадцать-тринадцать-четырнадцать-пятнадцать.Именно столько шагов было до края сцены, на котором я останавливалась.Платье расстилалось за мной шлейфом, полыхнуло искрами, когда я нажала активацию браслета, и по залу пронесся восхищенный вздох. Общий, поглотивший шаги Тимраны и других девушек, огни наших крыльев вспыхивали по всей сцене, превращая ее в искрящуюся разноцветьем феерию. Несмотря на то, что на сцене нас было много, я чувствовала сотни впивающихся в меня взглядов. Они сыпались со всего зала, из партера, с балконов и бельэтажа ВИП-лож.От этого становилось не по себе, хотя каждый день с минуты, когда я подписала договор, я к этому готовилась. К
— Сейчас начнется веселье, — пробормотала одна из девчонок, повернувшись на каблуках.Образно говоря, веселье началось еще вчера, когда меня представили остальным: в большинстве своем, это вызвало недоумение, которое тут же сменилось холодной отчужденностью. Не считая рыжей, с которой мы сцепились в самый первый мой визит в «Бабочку». Она вылетела из кабинета кадровика (той самой шатенки), и явно не для того чтобы в приемной попить воды.— К Дженне пошла, — фыркнул кто-то.— Еще бы, она же рассчитывала на роль главной.Пронесшийся среди собравшихся шепоток оборвался под строгим взглядом шатенки.Впрочем, шатенка выбор Дженны тоже не одобряла: это было видно по ее взглядам, холодным и далеким от радости новоприобретенной сотрудницы. Равно как и начальник службы безопасности, Ригман Н’эргес, который частенько оказывался у кабинета Дженны, когда я входила или выходила, или когда просто шла по корид
Сую руки в карманы, закусываю губу, качая головой.— Ты хоть понимаешь, что я должна знать?Он молчит.— Она жива?— Я не знаю.Не знаю.Это «не знаю» падает между нами стеной. Просто потому, что я сама не знаю, говорит он правду или снова лжет. Понимаю, что больше не могу ему доверять. Понимаю, что он прав: попытка обратиться к политари закончится моим словом против его, и… Море, я теперь не уверена, что так не сделаю только хуже.Для Лэйс.Где же она?!Что произошло? Что вообще происходит?!Мне хочется выть от бессилия, вместо этого я сжимаю кулаки. До боли: так, что даже мои короткие ногти впиваются в ладони.— Не приходи больше, — говорю я. — По крайней мере, пока не будешь готов обо всем рассказать.— Не ходи в «Бабочку», Вирна, — жестко произносит он.— Да пошел ты, — отвечаю.Это единственн