Владимир
От громких звуков, внезапно ворвавшихся в мой сон, я резко развернулся, сбил рукой с тумбочки стопку книг. Те грохнулись с шумом. Я вскочил с кровати, всклокоченный, голый и ничего не понимающий.
Бабах! Бам-бам-бам! – заходились, будто в истерике, барабаны.
Я рванул к окну и скривился: терпеть не могу рок! Распахнул створки. Джон Бон Джови разорался ещё громче. В такт хрипящим гитарам подвывала издали собака, ей вторили другие. С другого конца деревни занялся нервный лай. В развалюхе над железнодорожной насыпью горел свет, по саду мельтешили тени. Звук явно исходил оттуда. Бандитка!
Словно в подтверждение моим мыслям стройная фигурка в белом появилась из дома и протопала к тёмной зелени д
МиленаУтром того же дняЯ всегда мечтала быть Томом Сойером! Не в смысле рыжим, босоногим нахалёнком, – меня вполне устраивает моя грудь, – я мечтала стать тем, кто решает сложные ситуации с полпинка! Вспомните сцену покраски забора. Я смотрела её, наверное, раз двадцать. Как мастерски он обвёл вокруг пальца других мальчиков, после чего им тоже захотелось забор покрасить! Такой молодец, он заставил их изменить угол зрения и воспринять его наказание как привилегию! Этот финт, достойный антикризисного менеджера, плюс сцена из фильма «Свадебный переполох», где героиня Дженнифер Лопес разруливает всевозможные неприятности на свадьбе и потом, как королева, взирает на великолепно украшенную церемонию, побудили меня однажды подумать о профессии менеджера по организации праздников. Тем более, что моделью мне быть не нравилось, хоть по словам мамы, м
ВладимирНесмотря на выходной, я проснулся ни свет, ни заря, глянул на экспроприированную у бандитки колонку и отчего-то заволновался. Видимо, продуло ночью – чревато с голым пупом ходить. Всё-таки апрель, не август. А впрочем, лёгкий мандраж – признак здорового организма, изголодавшегося по длительной пробежке. Я отправился бегом по холмам и весям, наслаждаясь воздухом и природной красотой. Однако возвращаясь, чуть было не свернул к хижине у подножия оврага.Интересно, добелила или так бросила? А, может, помочь? – прокралось в уме предательское. В ответ на собственную мысль я фыркнул и побежал дальше. Настроение было приподнятым. Интересно, она снизойдёт до извинения утром или начнёт сразу пререкаться? С предвкушением новой пикировки вновь забурлила кровь, но ненадолго. Я не уделяю время глупостям, у меня всё нормально с тайм-менеджментом.
ВладимирАрендовав пару скакунов, мы с Киром покатались по верхам, спустились к долине, придерживая коней. Вместе с ними пьянея, как подгулявшие зайцы, от весенних запахов, раздолья и обилия кислорода, помчались. Коршун, распахнув крылья, пронёсся совсем низко над нами, я задрал голову и испытал экстаз.Как же я люблю небо! Сам бы так полетел, не на самолёте, не с парапланом, а как эта небесная тварь, чтобы только я и воздух! Но не дано...– Кайф? – с улыбкой спросил Кир, заметив зависть в моём взгляде.– Кайф!Мы неслись по степи, покрытой свежей травой, одуванчиками и тюльпанами, взрезая грудью ветер, который запутывался в волосах, холодил макушку. Стук копыт, гудение воздушных потоков в ушах. Я забыл о бандитке, мне стало просто хорошо! Но некоторо
МиленаДетский праздник прошёл на ура! Кто не видел, тому расскажут. Кто не в курсе, тому приврут.«Я супер стратег!» – сказала я себе с утра, едва проснулась и мысленно повесила себе медаль за битву по завоеванию местного населения максимально быстро и с наименьшей кровью.Не признаваясь в собственных провалах, долгах и ярости нефтяников, я придумала спецверсию для местных жительниц, которым не терпелось узнать меня поближе: мол, получила домик в наследство, а главное – с друзьями поспорила! Те вроде как заявили, что я не смогу в деревне и месяц продержаться, а я – что всё у меня получится, и что в деревне живут прекрасные, умелые, умные люди – такие, что все обзавидуются в своей столице! Да и на что там смотреть, в той Москве? Бутики, метро, стекло и бетон? Тоска! А тут гуси, кони, натурпродукт и даже
МиленаКонь вернулся без меня. Проснулась я не с первыми петухами, а с теми, которые в суп попали, ибо был полдень.– А Чупа-чупс улетел, – сообщила мне Оксана, стоя с «круассанами» на пороге.– Как Карлсон. Уверена, что вернётся, – кивнула я, бодрая, словно вареная курица, и сползла с кровати.Потянувшись к ведру с водой, я поклялась себе не пить больше ни капли натурпродукта. Только сок! И воду! А то как в дурной комедии...Однако тут же выяснилось, что помимо круассанов Оксана принесла ещё кустик розы, незабудки, плюс что-то жёлтенькое и красненькое, заявив, что у меня не двор, а «лебединая» песня. В смысле, растёт одна лебеда.– Ради общего дела. Посодь, а то мажорих своих рас
МиленаНе знаю, что сказала бы Великая Праматерь и составители легенд, но меня собирали в ночное, как комсомольца на гражданскую войну — гнать буржуинов до самой афганской границы. В рюкзаке: пироги, бутерброды, яблоки, термос с чаем, вторая пара шерстяных носков и перчатки на всякий случай. Наливку в пластиковой бутылке Надежда в последний момент всё-таки тоже всунула.Нет, конечно же, комсомольцы не отправлялись в степь в брючном костюме из последней коллекции модного дома и со светодиодным фонариком во лбу. За плечами: коврик для йоги, плед вместо солдатской шинели, в наушниках музыка – со знакомым плейлистом не так страшно. Вроде бы Леди Гага и Селена Гомез рядышком поют, заливаются. Тыц-тыц.Девчонки перекрестили меня, помахали на прощанье, проводив до железной дороги, и мы поехали в ночь: Бумер и я. Конь шёл шагом, задумч
МиленаЯ развернулась и пошла прочь, сжимая кулаки и тщетно стараясь не скрипеть челюстями и мокрыми кроссовками. А в них ещё и хлюпало с таким звуком, словно я на склизкую жабу с каждым шагом наступала. Тьфу! Гуччи мерзко лип к спине, от волос несло тиной. Меня можно было поздравить: уезжала комсомольцем, вернусь вонючей русалкой. Ай да я!– Эй! – послышалось сзади.Я обернулась: ненавистный экземпляр вражеского пола выбрался на сухую землю и смотрел на меня, отряхивая куртку. Не утонул, гад!– Маломишкино в другой стороне! – рыкнул экземпляр.– В курсе, – буркнула я и ускорила шаг, направляясь к невидимому из-за кустов коню.
Владимир– Всё, тащите!Я махнул рукой. Трактор с утробным рычанием тронулся, и за ним высвободилась из грязи моя малышка – белая, хоть и изрядно вымазанная по самое брюхо спортивная Цессна1. На душе полегчало, несмотря на то, что я и так знал: всё будет в порядке.– Теперь куда, Георгич? – перекрикивая шум моторов, заорал на всю степь тракторист Максим, пожалуй, самый нормальный и смышлёный из деревенских.– Домой, – кивнул я. – Кирилл там тебя встретит. Погоди-ка.Я подошёл проверить крепления, тросы. Подёргал, удостоверился и потом провёл рукой по белому боку Цессны. Гладкий металл, приятное касание. Жива, моя малышка! Я улыбнулся уголка