Рамиль продолжал пристально смотреть мне в глаза, а потом улыбнулся, и его взгляд потеплел. Мне показалось, что это произошло слишком быстро и даже в воздухе завоняло фальшью. Он походил на хитрую лису, очень хитрую и опасную. Льстивую, умную и невероятно подлую.
Это было не для моих нервов… Вот это все развлечение, которое на самом деле очень быстро превратилось в кровавую бойню. Больше похожее на фильм ужасов о пиршестве психопатов. Не просто бой, а драка с натасканными, озверевшими псами… И я не знала, что меня больше сводит с ума – человеческие крики или собачий рык, а потом визг животной боли. Жестокость этого мира не знала границ… или я просто никогда раньше не соприкасалась с жестокостью.
Он не спал, ему нужно было смотреть, как спит она… Уставшая после его дикого натиска, но покорившаяся ему целиком и полностью… И он знал почему. Потом Аднан поквитается с этим упрямым наглецом, возомнившим, что он может распоряжаться его женщиной, как ему вздумается, и подсыпать ей какую-то дрянь в алкоголь. Но сейчас это было неважно, сейчас он смотрел на девчонку и не мог уснуть сам. С ним происходило нечто, неподдающееся его пониманию. Точка невозврата была пройдена, и он уже сам понимал, что никогда ее не отпустит и никому не отдаст. Обычно после первого же секса женщина теряла для него свою привлекательность, ее красота тут же меркла и уже не вызывала в нем интереса. Б
Мне было страшно. Настолько страшно, что у меня дрожали кончики пальцев. Увидеть его семью… одного из его братьев я уже видела. Ничего хорошего из этого не вышло. Мне вообще представлялось, что я попаду в кодло змей, где меня возненавидят изначально. Мне даже не казалось, я была в этом совершенно уверена. Выбрать со мной наряд вызвался Рамиль, и я не перечила, я всецело доверилась ему, потому что еще никогда в своей жизни меня так не пугала встреча с обычными людьми. А евнух видел, насколько я нервничаю. Он вообще всегда и все видел. И я очень скоро пойму, что Рамиль не просто знает много, он знает всё и обо всех. С ним нельзя ссориться, с ним нужно быть очень осторожной.
Адреналин не просто носился по венам, он свистел там, как дьявольский сквозняк в пустыне ночью, и заставлял каждую мою жилку вибрировать от напряжения. Это даже трудно назвать страхом. Страх он все же иной. Страх сковывает все тело и даже отнимает разум. А это сильное волнение и осознание, что я далека от совершенства, далека от всех них и от его идеальной черноглазой жены, которую наверняка все обожают… и тут я появилась. Пигалица белобрысая, еще и русская. Всем стану костью поперек горла… может, он тогда и отправит меня домой. Чтоб скандалов с женой избежать.
– Я не…
Она разбивала его мечты вдребезги. Аднан впервые начал мечтать, он впервые строил какие-то планы и на что-то надеялся, но понять эту маленькую женщину с белыми волосами не мог даже сам дьявол. И убить ее хотелось настолько же сильно, насколько и любить до потери сознания. Он захотел сделать ее счастливой, увидеть радость на ее лице и улыбку на губах. Поднять ее из грязи, вознести до себя, сделать равной. Жениться на ней и спрятать за своей спиной от злых языков и от любых нападок своего семейства. Любить ее… отдать ей все то, что уже не имело места внутри него, подарить все это ей.
– Следов яда мы не нашли. Но у нас есть все основания считать, что пациентка перенесла приступ эпилепсии – пальцы свело судорогой, возможно, есть разрыв сосуда или внутреннее кровотечение, о чем свидетельствует низкий уровень гемоглобина и бледность покровов кожи и слизистой. Пока что трудно судить, нужно обследование. Серьезное и углубленное обследование, на которое нет времени, и состояние пациентки не позволяет его провести!
Джабира знала, что это за яд… знала, потому что сама собирала эти ягоды, сама сушила и сама разводила разные по своей силе дозы отравы. И сама же делала противоядие к нему, но никогда не знала, как оно подействует. Еще ее бабка научила Джабиру, что давать жизнь и исцелять – это и есть великое благо, на которое способен человек, и их призвание исполнять святую миссию и давать еще один шанс всем детям Аллаха… но, иногда смерть становится намного дороже жизни, и любая знахарка должна уметь договариваться со смертью, а иногда думать – и чем ей можно угодить. Смерть не прощает, если у нее постоянно отбирать тех, за кем она пришла. В этом мире должен быть баланс. И иногда Джабира